Давид, ависага, урия. Вирсавия нафана, давид

Однажды под вечер Давид, встав с постели, прогуливался на кровле царского дома и увидел с кровли купающуюся женщину; а та женщина была очень красива. И послал Давид разведать, кто эта женщина? И сказали ему:

Это Вирсавия, дочь Елиама, жена Урии Хеттеянина.

Давид послал слуг взять её; и она пришла к нему, и он спал с нею. Когда же она очистилась от нечистоты своей, возвратилась в дом свой. Женщина эта сделалась беременною и послала известить Давида, говоря: «Я беременна».

И послал Давид сказать Иоаву:

Пришли ко мне Урию Хеттеянина.

И послал Иоав Урию к Давиду. И пришёл к нему Урия, и расспросил его Давид о положении Иоава и о положении народа, и о ходе войны. И сказал Давид Урии:

Иди домой и омой ноги свои.

И вышел Урия из дома царского, а вслед за ним понесли и царское кушанье. Но Урия спал у ворот царского дома со всеми слугами своего господина, и не пошёл в свой дом. И донесли Давиду, говоря: «Не пошёл Урия в дом свой». И сказал Давид Урии:

Вот, ты пришёл с дороги; отчего же не пошёл ты в дом свой?

И сказал Урия Давиду:

Ковчег Божий и Израиль и Иуда находятся в шатрах, и господин мой Иоав и рабы господина моего пребывают в поле, а я вошёл бы в дом свой и есть, и пить, и спать со своею женою! Клянусь твоею жизнью и жизнью души твоей, этого я не сделаю.

И сказал Давид Урии:

Останься здесь и на этот день, а завтра я отпущу тебя.

И остался Урия в Иерусалиме на этот день до завтра. И пригласил его Давид, и ел Урия пред ним и пил, и напоил его Давид. Но вечером Урия пошёл спать на постель свою с рабами господина своего, а в свой дом не пошёл.

Поутру Давид написал письмо к Иоаву и послал его с Уриею. В письме он написал так: «Поставьте Урию там, где будет самое сильное сражение, и отступите от него, чтоб он был поражён и умер». Посему, когда Иоав осаждал город, то поставил он Урию на таком месте, о котором знал, что там храбрые люди. И вышли люди из города и сразились с Иоавом, и пало несколько из народа, из слуг Давидовых; был убит также и Урия Хеттеянин.

И послал Иоав донести Давиду о всём ходе сражения. И приказал посланному, говоря:

Когда ты расскажешь царю о всём ходе сражения и увидишь, что царь разгневается, и скажет тебе: «Зачем вы так близко подходили к городу сражаться? Разве вы не знали, что со стены будут бросать на вас? Кто убил Авимелеха, сына Иероваалова? Не женщина ли бросила на него со стены обломок жёрнова и поразила его, и он умер в Тевеце? Зачем же вы близко подходили к стене?» - тогда ты скажи: «И раб твой Урия Хеттеянин также поражён и умер».

И пошёл посланный от Иоава к царю в Иерусалим, и пришёл, и рассказал Давиду обо всём, для чего послал его Иоав, обо всём ходе сражения. И разгневался Давид на Иоава и сказал посланному:

Зачем вы близко подходили к городу сражаться? Разве вы не знали, что вас поражать будут со стены? Кто убил Авимелеха, сына Иероваалова? Не женщина ли бросила на него со стены обломок жёрнова, и он умер в Тевеце? Зачем вы близко подходили к стене?

Тогда посланный сказал Давиду:

Одолевали нас те люди и вышли к нам в поле, и мы преследовали их до входа в ворота; тогда стреляли стрелки со стены на рабов твоих, и умерли некоторые из рабов царя; умер также и раб твой Урия Хеттеянин.

Тогда сказал Давид посланному:

Так скажи Иоаву: «Пусть не смущает тебя это дело, ибо меч поядает иногда того, иногда сего; усиль войну твою против города и разрушь его». Так ободри его.

И услышала жена Урии, что умер Урия, муж её, и плакала по муже своём. Когда кончилось время плача, Давид послал, и взял её в дом свой, и она сделалась его женою и родила ему сына. И было это дело, которое сделал Давид, зло в очах Господа.

История Давида и Вирсавии

"Не возжелай жены ближнего твоего..."
История Давида и Вирсавии рассказывается в Библии (Ветхий Завет, 2-я Kнига Царств 11)

Жан Жером Леон
Вирсавия. 1889
Однажды вечером, гуляя в саду, на крыше дворца, царь Давид увидел внизу купающуюся красивую женщину и влюбился в неё.
Это было Вирсавия, жена Урии Хеттеянина, который был тогда далеко, в армии Давида.

О Вирсавии автор библейской истории пишет, что Вирсавия была женщиной редкой красоты. Она происходила из рода умных людей: её дедушка был одним из наиболее мудрых советников Давида. Такими же искрами света и мудрости светился и её ум. Волей случая или по решению сверхъестественных сил она оказалась в поле зрения царя Давида и привлекла к себе внимание.
Имя Вирсавия означает «дочь клятвы». Трудно сказать, почему внучка Ахитофела Гилонянина была названа Вирсавией, какая клятва подтверждалась её рождением. Но факт, что эта «дочь клятвы», эта женщина, по имени Вирсавия, сыграла важную роль в жизни царя Давида.

Вирсавия не была соблазнительницей. Она не принадлежала к категории легкомысленных и коварных женщин. Не вина была Вирсавии и в том, что она была очень красива и что её привлекательность разбудила страсть царя Давида, вызвала лавину его чувств, и он послал слуг взять её. Правда, она могла решительно воспротивиться ему, указать ему на свое замужество, но из-за притягательной личности самого Давида не в силах была отказать ему. Какая из женщин не хотела бы быть рядом с тем, о котором все израильтянки пели: «Саул победил тысячи, а Давид - десятки тысяч?» Он ведь был легендарным героем Израиля, к тому же и царь этого народа.

По возвращении Урии царь Давид отправил его вновь в сраженье, написав армейскому командиру Урии:
" поставьте Урию там, где [будет] самое сильное сражение, и отступите от него, чтоб он был поражен и умер.. ".

Это, действительно, произошло, и Давид, впоследствии, женился на Вирсавии.
Их первый ребёнок прожил только несколько дней. Давид раскаивался и молил о прощения у Бога. Бог достаточно наказал, а затем и простил их.

При всём своём высоком положении самой возлюбленной из жён Давида Вирсавия заняла место в тени и вела себя самым достойным образом. По отношению к Давиду она стала верной и любящей женой и хорошей матерью своим детям(Соломону и Нафану). Во всех книгах Царств мы нигде не видим её в неприглядной ситуации. Став женой Давида, Вирсавия, как видно, старалась вести себя благоразумно и с должным достоинством, оказывая на него положительное влияние.

Вирсавия, умная и смиренная, родила славного наследника престола Давидова(Соломона), равного которому по мудрости на земле больше не было. Сын её, Соломон (что переводится-«царь мира»), почитал свою мать высоко. Когда она входила к нему и он сидел на царском престоле, он почтительно вставал перед нею, кланялся ей и распоряжался, чтобы и ей ставили престол рядом с ним по правую руку от него (3Цар. 2:19-20). Такие почести могли оказывать только достойной матери.

Рубенс Петер Пауль
(1577-1640)
Вирсавия
1635г, дерево, масло, 175 x 126см
Картинная галерея, Дрезден, Германия

К. Брюллов(1794-1881)
Вирсавия
1832г, холст, масло, 173 х 125,5см
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Легенда о купающейся молодой Вирсавии, которую увидел прогуливающийся под вечер на кровле своего дворца царь Давид, послужила мотивом для изображения обнаженного тела, освещенного в густой зелени косыми лучами заходящего солнца.
Живая осязаемость сверкающего белизной тела Вирсавии, тончайшая игра светотени, окутывающей ее фигуру, пластическая выразительность форм, при четкой определенности контура - все это было результатом живого наблюдения натуры.

В «Вирсавии» Брюллов воспевал красоту, пропорциии и совершенство человеческого тела, использовав при этом эффектный контраст между светлой кожей Вирсавии и чернотой ее служанки - эфиопки, а также повышенную звонкость цвета брошенных на перила бассейна сандалий и одежд молодой женщины. Около четырех лет работал над своей картиной художник.
Найденное решение не удовлетворило взыскательного мастера. Картина «Вирсавия» осталась неоконченной.

Франческо Хайес


Ян Массейс Давид и Вирсавия 1562 г.

Гверчино Купающаяся Вирсавия с двумя служанками 1640 г.

Джованни Батиста Нальдини Вирсавия 1570е г.

Себастьяно Риччи Вирсавия 1725 г.

Франческо Солимена Купание Вирсавии

Вирсавия, художник не определен

Giuseppe Bartolomeo Chiari, "Bathsheba at her Bath", near 1700

История любви Давида и Вирсавии уже давно, наряду с историями Лейли и Меджнуна, Фархада и Ширин, Тристана и Изольды, Ромео и Джульетты, стала неотъемлемой частью не еврейского национального, а общечеловеческого нарратива. При этом она, пожалуй, выглядит куда более достоверной и психологически точной, чем другие названные выше истории о любви, оказывающейся сильнее всех преград и предрассудков.

История Давида и Вирсавии – это вечная история о короле, его фаворитке и несчастном муже-рогоносце. Это не менее вечный и горький рассказ о солдатской жене, не сумевшей сохранить супружеской верности, и о порушенной из-за женщины мужской дружбе. Это – история о всепоглощающей любви и предательстве, о долге и подлости.

Но прежде всего эта история о великом грехе и великой силе раскаяния подлинно великого человека. И именно потому, что она представляет собой "коктейль" из стольких противоречивых, а подчас и кажущихся несовместимыми друг с другом компонентов, она вновь и вновь влечет к себе теологов, психологов, художников, поэтов и режиссеров.

История эта самым тесным образом связана с войной с аммонитянами, возобновившейся на следующий год, в начале весны – сразу после того, как перестали лить дожди и высохли дороги. Вместе с другими своими товарищами отправился на эту войну и муж Вирсавии – Урия Хеттеянин, некогда телохранитель Голиафа, затем один из "тридцати витязей", а потом и член его военного совета, командир одного из гвардейских подразделений.

Надо заметить, что в оригинальном тексте Библии имя Вирсавии звучит как "Бат Шева", что можно перевести и как "Дочь Седмицы" (возможно, потому, что она была седьмым ребенком в семье или родилась в субботу, считающуюся у евреев седьмым, святым днем недели), и как "Дочь Клятвы".

В ряде исследований высказывается предположение, что Вирсавия была не еврейкой, а, как и ее муж, хетткой, что с их точки зрения многое объясняет в этой истории. Однако достаточно просто внимательно вчитаться в библейский текст, чтобы понять всю нелепость этой гипотезы: в нем прямо сказано, что Вирсавия (Бат Шева) была дочерью Елиама (Элиама), который, в свою очередь, был сыном советника Давида Ахитофела и, так же как и Урия, входил в число почетной "тридцатки", то есть Вирсавия стала женой старого боевого друга своего отца.

Той весной Давид "почивал на лаврах" – проведя еще одну частичную мобилизацию и отправив Иоава с армией в Аммон, он сам остался в Иерусалиме. Известия, присылаемые Иоавом с фронта, были полны оптимизма. Он сообщал, что начал кампанию с завоевания всех аммонитских городов и деревень и, справившись с этой задачей, теперь осадил Равву – столицу и последний оплот царя Аннона. Однако взять этот большой и хорошо укрепленный город штурмом будет непросто, такой шаг чреват огромными потерями, и потому он, Иоав, решил продолжать осаду в надежде вынудить Аннона сдаться.

В эти весенние дни, прогуливаясь по крыше своего дворца, с которого, как уже упоминалось, хорошо были видны крыши и дворы всех иерусалимских домов, Давид и увидел Вирсавию:

"И было (однажды) в вечернее время встал Давид с ложа своего и прохаживался по кровле царского дома, и увидел с кровли купающуюся женщину; а женщина та очень красива видом. И послал Давид разузнать об этой женщине; и сказали: "Это же Бат-Шева, дочь Элиама, жена Урии Хэйтийца". И послал Давид нарочных взять ее; и пришла она к нему, и лежал он с нею, – она же от нечистоты своей омывалась, и – возвратилась она в дом свой" (II Сам. 11:5).

Вот и вся завязка этой истории, и уже ей одной посвящены тысячи страниц комментариев, содержащих самые различные версии того, что же именно произошло в тот знаменательный день в святом городе Иерусалиме, – от поражающих своей наивностью до омерзения скабрезных.

Давид, как уже говорилось выше, обрек себя обетом на пожизненную бессонницу, но время от времени сон наваливался на него, и тогда он начинал дремать. Эта дрема длилась от нескольких минут до получаса, и чтобы окончательно стряхнуть с себя оковы сна и взбодриться, царь выходил на крышу своего дворца. Впрочем, в самой прогулке по крыше ни тогда, ни даже сегодня на Ближнем Востоке не было ничего необычного: плоские крыши домов здесь всегда играли огромную роль в жизни их обитателей. На крышах вялили фрукты, стегали одеяла; на крышу поднималась вечером вся семья, чтобы поужинать и насладиться вечерней прохладой после иссушающего летнего зноя. Так что ничего особенного в том, что царь стоял на крыше и обозревал с нее окрестности собственной столицы, не было.

Но вопрос вопросов заключается в том, что следует понимать под купанием Вирсавии и знала ли она во время этого купания, что за ней наблюдает царь.

Одни комментаторы утверждают, что это был как раз тот самый день, когда Вирсавия закончила отсчет семи "нечистых дней" после месячных и решила окунуться в расположенный в ее дворе ритуальный бассейн – микву. Это означает, что Вирсавия купалась совершенно обнаженной, как это предписывается законами ритуального омовения.

Согласно другим комментаторам, Вирсавия, завернувшись в огромное полотенце или отрез ткани, просто мыла голову. Однако в какой-то момент – ах! – это полотенце с нее соскользнуло, и она осталась обнаженной.

Словом, в одном все комментаторы сходятся: царь в какой-то момент увидел Вирсавию обнаженной, и эта сцена помутила ему рассудок, вызвала настолько сильное желание обладать этой женщиной, что он уже не мог ему противостоять. Давид посылает выяснить, кто такая эта красавица, и ему сообщают, что речь идет не о девице, а о мужней жене. Более того, ему говорят, что эта женщина – дочь и жена одних из самых близких и преданных ему людей, которых ему никак не следует обижать или оскорблять, но это тоже его не останавливает. Своей царской властью он велит привести ее к нему.

Разумеется, большинство комментаторов твердо убеждены, что Вирсавия отнюдь не догадывалась, что царь за ней наблюдает, и все произошло совершенно случайно. Однако Рам Орен в своей книге "Из Библии – с любовью" считает, что Вирсавия просто не могла не знать, что на закате царь выходит на крышу, и сознательно соблазнила Давида.

А вот как представляется Орену первая встреча Давида и Вирсавии:

"Назавтра, после того как он всю ночь не сомкнул глаз, она пришла, скромно потупив взгляд, но тая в душе торжество победительницы. Ее купание достигло своей цели. Царь был только человеком из плоти и крови, и она знала, что он не устоит перед ней. Теперь, когда было завоевано его тело, ей надо было завоевать его сердце.

Казалось, в комнате царя раскалился воздух, но Давид попытался скрыть свое волнение. В то же время он ни на минуту не мог оторвать от нее глаз, и она чувствовала это.

Она ожидала, что их первая встреча завершится короткой беседой, после чего царь отошлет ее назад, но он захотел, чтобы она осталась. Тишина длилась долго. Наконец, Давид встал с трона и приблизился к ней. Она с трудом удержалась от того, чтобы посмотреть ему в лицо, – боялась, что тогда он заметит пляшущие в ее глазах огоньки. Неожиданно царь притянул ее к себе, и она вдруг поняла, что ее тело жаждет мужчины. Пять месяцев прошло с того дня, как Урия ушел на войну. Она с трудом переносила одиночество, мысли о мужской ласке не давали ей покоя. И когда Давид коснулся ее, она почувствовала, как озноб страсти пробежал по ее телу. Они упали на лежащий на полу ковер из козьей шерсти. Она желала его так же, как он желал ее… Нет! Она желала его куда больше, чем он ее!"

Таким образом, Рам Орен всю вину за случившееся перекладывает на Вирсавию, что, скажем прямо, выглядит сомнительно и сильно отдает мужским шовинизмом. Но даже такой циник, как Орен, признает, что чувство, которое возникло у Давида к Вирсавии, было чем-то намного большим, чем просто слепая страсть. Нет, это была подлинная любовь – Давид постоянно думал о Вирсавии, ему хотелось, чтобы она все время находилась рядом; он чувствовал себя счастливым уже от того, что видел ее, слышал ее голос. Ни к одной из женщин, даже к покойной, рано ушедшей из жизни Авигее, он не испытывал ничего подобного. И все же, когда Вирсавия пришла и сообщила ему, что она беременна, это известие выбило царя из колеи. В поисках выхода он срочно направил Иоаву письмо с требованием прислать к нему Урию с подробным докладом о том, что происходит в армии.

Замысел Давида был понятен: привести Урию домой, в постель Вирсавии, и тогда все потом решили бы, что Вирсавия беременна от мужа. Однако Урии этот неожиданный вызов домой с самого начала показался подозрительным: полевого командира не отрывают от его отряда, стоящего у стен вражеского города только для того, чтобы доставить царю отчет главнокомандующего – для этого есть вестовые. Едва Урия оказался в царском дворце, как ему не преминули шепнуть о том, что в последнее время царь полюбил запираться в своей комнате с его юной супругой…

"И послал Давид к Йоаву: пришли ко мне Урийу Хэйтийца. И послал Йоав Урийу к Давиду. И пришел Урийа к нему, и расспросил Давид о благополучии Йоава и о благополучии народа, и об успехе войны. И сказал Давид Урийи: пойди в дом свой и мой ноги свои. И вышел Урийа из дома царя, и последовал за ним дар от царя…" (II Сам. 11:6-9).

По всей видимости, чем больше Давид настаивал на том, чтобы Урия пошел отдохнуть домой, чем больше пытался его задобрить, тем больше усиливались подозрения последнего. Мы можем только догадываться, что испытывал в эти часы Урия Хеттеянин. Вероятнее всего, в его душе любовь и преданность Давиду постепенно сменялись негодованием и ненавистью от того, что Давид обесчестил его и показал, что видит в нем не друга, а просто холопа и вдобавок кретина, которого можно так легко обвести вокруг пальца. И Урия не только не пошел домой, но и улегся спать на скамью возле дворца, предназначенную для царской стражи, – чтобы все видели, что, вернувшись с фронта, он не встречался с женой:

"И лег спать Урийа у входа царского дома со всеми слугами господина его, и не пошел в дом свой. И доложили Давиду, сказав: не ходил Урийа в дом свой. И сказал Давид Урийи: ведь ты с дороги пришел, отчего же не сходил ты в дом свой? И сказал Урийа Давиду: Ковчег и Исраэль, и Йеуда пребывают в шатрах, и господин мой Йоав, и рабы господина моего стоят станом в поле, а я войду в дом свой есть и пить и спать с женою своею! Жизнью твоею клянусь и жизнью души твоей – не сделаю я этого! И сказал Давид Урийи: останься здесь и сегодня, а завтра я отправлю тебя. И остался Урийа в Иерушалаиме в тот день и на следующий. И призвал его Давид, и ел тот пред ним и пил; и упоил он его. И вышел он вечером, чтобы спать на постели своей с рабами господина своего, а в дом свой не сошел…" (II Сам. 11:9-13).

Давид, как мы видим, понял, что Урия разгадал его замысел, и все же попытался задержать его в Иерусалиме и напоить так, чтобы муж его фаворитки позабыл обо всех своих подозрениях и, будучи вдрызг пьяным, все же отправился домой и лег с женой. Однако и эта попытка провалилась: Урия выпил много, опьянел, однако не настолько, чтобы перестать соображать.

Это нежелание Урии следовать его плану с каждым часом все больше и больше раздражало Давида, который, в конце концов, начал усматривать в его поведении бунтарский настрой. Да так оно, в сущности, и было – ведь Давид велит Урии отправиться домой в приказном порядке, но тот игнорирует этот приказ, идет против воли царя! Более того, вчитаемся пристальнее в его ответ на этот приказ царя:

"Ковчег и Исраэль, и Йеуда пребывают в шатрах, и господин мой Йоав и рабы господина моего стоят станом в поле, а я войду в дом свой есть и пить и спать с женою своею! Жизнью твоею клянусь и жизнью души твоей – не сделаю я этого!"

Обратим внимание: Урия не называет Давида царем и своим господином. Нет, своим господином он объявляет своего командира Иоава, а в его отказе идти и забавляться с женой, когда его товарищи сражаются с врагом, слышится и явное осуждение того, кто в пору военной страды не разделяет участи других мужчин, а забавляется с собственными, да и чужими женами!

Чувствовал ли Давид вину перед Урией, мучила ли его совесть за совершенный им грех? Безусловно, мучила, и это отчетливо видно из текстов написанных им в те дни псалмов. Но Давид был настолько ослеплен страстью, что вновь и вновь искал оправдания собственному поведению. И как это часто бывает, чем тяжелее были муки его совести, тем большее раздражение вызывал у него Урия, ставший причиной этих мук; тем больше ему хотелось, чтобы Урия совсем исчез, умер – и тогда вместе с ним исчезло бы и тяготящее душу чувство вины.

Так Давид начинает убеждать себя, что в отказе Урии подчиниться его указам есть все признаки бунта, и, окончательно утвердившись в мысли, что Урия бунтовщик, выносит ему смертный приговор. Но, будучи не в состоянии привести его в исполнение открыто, он придумывает куда более изощренный способ. Вызвав к себе Урию, он вручает ему зашифрованное письмо к Иоаву и отсылает его обратно в Аммон:

"И написал в письме так: выставьте Урийу на место самого жестокого сражения и отступите от него, чтобы он был поражен и умер" (II Сам. 11:15).

Иоав, разумеется, поспешил исполнить приказ царя. В один из дней он объявил о начале штурма Раввы. При этом отряду Урии было дано задание сделать подкоп под стену города, но в таком месте, что аммонитяне попросту не могли этого не заметить и не выслать из стен города отряд для предотвращения этой попытки. Щадя жизни солдат, Иоав предупредил остальных бойцов этого отряда, что в определенный момент они должны будут отступить, бросив Урию один на один с выманенным из стен города врагом.

Все так и произошло: заметив небольшой отряд израильтян, пытающихся подкопаться под стену, аммонитяне обрушили на них град стрел и послали из города десант из нескольких сотен своих бойцов, чтобы помешать этим планам противника. Иоав просчитался только в одном: лишь часть отряда Урии бросилась при виде аммонитян наутек. Другая же часть предпочла остаться рядом со своим геройски сражавшимся командиром и погибнуть рядом с ним. Вот как описывает гибель Урии Иосиф Флавий:

"Последний (Иоав. – П. Л.), получив и прочитав царское послание, действительно поставил Урию и с ним несколько лучших солдат из всего войска на такую позицию, на которой, по его мнению, враги оказались бы ему особо опасными. Сам же он обещал подойти к ним со всем войском на помощь, если им удастся, подкопав стену, проникнуть в город. При этом Иоав уговаривал Урию, столь славного воина, известного своей храбростью не только у царя, но и у всех товарищей, радоваться такой серьезной возложенной на него задаче, а не выражать по этому поводу своего неудовольствия. Урия взялся затем бодро за исполнение порученного ему дела, а Иоав втайне от него велел назначенным ему в помощники воинам покинуть его, когда увидят, что враги устремятся на них. И действительно, когда евреи подошли к городу, аммонитяне испугались, как бы неприятели в том месте, где стал на позицию Урия, не предупредили их, влезши на стену, и, выставив вперед самых отчаянных своих смельчаков, отперли ворота и неожиданным сильным напором устремились на евреев. В этот момент все товарищи Урии отступили назад, как им повелел Иоав. Урия же, считая позорным обратиться в бегство и покинуть занимаемое место, стал выжидать натиска врага. Когда последние бросились на него, ему удалось перебить немалое их количество, но затем он был окружен ими со всех сторон и пал под их ударами. Вместе с ним пало также несколько его товарищей" .

Отсылая вестового с донесением о случившемся, Иоав велел тому сначала доложить ему о понесенных в ходе неоправданного штурма потерях, зная, что царь вспылит, услышав об этом. Однако затем вестовой должен был сообщить, что в числе погибших значится и Урия Хеттеянин, и это, уверен был Иоав, мгновенно утихомирит гнев царя. Так, собственно, все и случилось:

"И пошел посланный, и пришел, и рассказал Давиду обо всем, что поручил ему Йоав. И сказал посланный к Давиду: так как одолевали нас те люди, и вышли к нам в поле, то мы оттеснили их до входа в ворота. А стрелки стреляли в рабов твоих со стены, и умерли некоторые из рабов царя, и умер также раб твой Урийа Хэйтиец. И сказал Давид посланному: так скажи Йоаву: пусть не будет это дело злым в глазах твоих, ибо то так, то иначе губит меч; пусть сильнее будет бой твой против города и разрушь его. Так ободри его" (II Сам. 11:22-25).

Как видим, Давид не мог не понимать, что Иоава терзают сомнения по поводу нравственности его поступка, и через вестового намекнул своему главнокомандующему, что Урия заслуживал смерти не как муж его фаворитки, а как мятежник. Кроме того, он дал понять, что пришло время для взятия Раввы и завершения затянувшейся кампании – приближался новогодний праздник Рош а-шана, и осень с ее дождями вот-вот должна была снова вступить в права.

Ну, а сразу после ухода вестового Давид велел отправить Вирсавии известие о гибели ее мужа на поле брани. Как и положено, Вирсавия пробыла тридцать дней в трауре по покойному, после чего Давид взял ее в жены. К этому времени она находилась на третьем месяце беременности, так что никто в народе этого не заметил…

Давид и Вирсавия

Множество врагов покорил Давид, и вскоре его государство уже простиралось от Красного моря до долины реки Евфрат. Однако и в пору своего величия оставался царь человеком скромным и милосердным, а все добро, добытое у неприятеля, делил он между государственной казной и будущим храмом Господа. Но как-то раз увидел Давид очень красивую женщину и полюбил ее. Женщину звали Вирсавия, она была женой одного из его военачальников по имени Урия, который в это время воевал с аммонитянами. Не смог царь Давид совладать со своим чувством - так сильно полюбил он Вирсавию, что невольно совершил преступление. Приказал Давид, чтобы во время сражения Урия был послан туда, где была самая жестокая битва. И когда пришла весть, что бедняга погиб, царь женился на его вдове.

Тогда Господь послал к нему пророка Нафана, и тот рассказал Давиду такую притчу. Жили в одном городе два человека - богач и бедняк. У богача был и крупный скот и мелкий, а у бедняка всего лишь маленькая овечка. Бедняк вырастил ее в своем доме вместе с детьми, и была она ему как родная дочь. Однажды пришел к богачу странник, но богатый человек пожалел свой скот и не взял ни овцы, ни вола, чтобы накормить странника. А взял он у бедняка овечку и приготовил из нее обед. Давид очень разгневался, услышав рассказ Нафана. «Человек, сделавший это, достоин смерти!» - воскликнул царь. «Ты и есть тот человек, - ответил Нафан. - Господь дал тебе все, ты же не удержался от зла, погубил Урию, а жену его взял себе». И тогда понял Давид, как он согрешил, и обратился к Богу с покаянными псалмами. Смягчился Господь и частично снял грех с Давида, но, как тот ни молился, не уйти ему было от суровой кары. Поэтому родившийся вскоре первенец Давида и Вирсавии умер. И все же год спустя у них снова родился сын. Это был Соломон, будущий царь Израиля. А еще родился у Давида Сын Авессалом.

Родившийся у Давида и Вирсавии первенец умер

Иоав взял три стрелы и вонзил их в сердце Авессалома

Из книги Ночь в Гефсиманском саду автора Павловский Алексей

ДАВИД В течение двадцати лет на израильскую землю продолжали делать частые набеги воинственные филистимляне. Особенно тяжелое поражение нанесли они израильтянам при Афеке. По сути, наступила пора рабства. Возникла необходимость в авторитетном предводителе. Это стало

Из книги Библия в иллюстрациях автора Библия

Из книги 100 великих библейских персонажей автора Рыжов Константин Владиславович

Вирсавия Израильтяне осадили Равву Аммонитянскую. Давид оставил под стенами этого города своего военачальника Иоава, а сам возвратился в Иерусалим. Однажды под вечер он прогуливался по крыше дверца и увидел с кровли купающуюся женщину удивительной красоты. Он велел

Из книги Еврейский мир автора Телушкин Джозеф

Из книги Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет) автора Карсон Дональд

9:35 - 29:30 Давид Давид, которому посвящены практически все следующие двадцать глав, является главной фигурой для летописца.История Соломона (который впервые появляется в главе 22) занимает почти столько же места (учитывая переплетение темы отца и сына), и перед нами

Из книги Иллюстрированная Библия автора

Давид и Вирсавия. 2 Царств 11:2-3 Однажды под вечер Давид, встав с постели, прогуливался на кровле царского дома и увидел с кровли купающуюся женщину; а та женщина была очень красива. И послал Давид разведать, кто эта женщина? И сказали ему: это Вирсавия, дочь Елиама, жена Урии

Из книги Жизнь Давида автора Пински Роберт

XII. Давид в раю В христианской традиции считается, что Давид из Вифлеема был предзнаменованием или прообразом Иисуса. Но с другой стороны, точно так же можно считать, что Иисус - это запоздалое повторение Давида, неправильная и безвкусная его реплика.В монументальном

Из книги Толковая Библия. Том 1 автора Лопухин Александр

31. Потому и назвал он сие место: Вирсавия, ибо тут оба они клялись 31. "Потому и назвал он сие место: Вирсавия..." Или, по-еврейски: "Беер-Шеба", что значит "колодезь клятвы", или колодезь семи (см. примеч. к ст. 23-му). Он находился в 12 милях на юг от Хеврона, на Вади-ес-Себа и

Из книги Дерзай, дщерь! автора (Лепешинская) Игумения Феофила

32. В тот же день пришли рабы Исааковы и известили его о колодезе, который копали они, и сказали ему: мы нашли воду. 33. И он назвал его: Шива. Посему имя городу тому Беэршива (Вирсавия) до сего дня По удалении Авимелеха, Исаак находит проявление милости Божьей в нахождении

Из книги Священное писание. Современный перевод (CARS) автора Библия

Зачем Вирсавия красна лицем была! Я спрашиваю: неужели ты, безумная, рада Тысячелетьями глотать обиды и раздавать награды? Ольга Седакова. Кажется, прошли времена, когда женской психологией занимались преимущественно мужчины, когда доминировали андроцентристские

Из книги Библия. Новый русский перевод (NRT, RSJ, Biblica) автора Библия

Давуд и Вирсавия 1 Весной, когда цари идут на войну, Давуд послал Иоава со своими приближёнными и всем исраильским войском, и они нанесли поражение аммонитянам и осадили их главный город Раббу. Давуд же оставался в Иерусалиме.2 Однажды вечером, поднявшись с постели, Давуд

Из книги Путеводитель по Библии автора Азимов Айзек

Давид и Вирсавия 1 Весной, когда цари идут на войну, Давид послал Иоава со своими приближенными и всем израильским войском, и они нанесли поражение аммонитянам и осадили их главный город Равву. Давид же оставался в Иерусалиме.2 Однажды вечером, поднявшись с постели, Давид

Из книги автора

Вирсавия (Беер-Шеба) Когда Авраам находился на юге Ханаана, его жена Сарра наконец родила ему сына, и назвали его Исааком.Чтобы предотвратить возможные споры по поводу того, кто является наследником Авраама, по настоянию Сарры наложницу Авраама Агарь и ее сына Измаила

Из книги автора

Давид Давид в изображении летописца - это не герой как человеческое существо, а скорее как идеальный основатель Храма. Из его истории жизни сохраняется только центр - Храм; кроме того, генеалогический интерес представляют списки имен. Юность Давида, его отношения с

Из книги автора

Давид Книга Псалтирь состоит из 150 религиозных стихотворений, предназначенных для пения. Еврейское название книги «Техиллим» означает «Восхваления», так как в книге очень многие из них восхваляют Бога. Слово «псалом» происходит от греческого слова, означающего «щипать

Из книги автора

Давид Однако, как это обычно для пророков, за непосредственным разрушением Осия прозревает идеальное будущее: Ос., 3: 5. После того обратятся сыны Израилевы и взыщут Господа Бога своего и Давида, царя своего, и будут благоговеть пред Господом и благостью Его в последние

(наверное, опера)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ЦАРЬ ДАВИД
ВИРСАВИЯ
УРИЯ - военачальник Давида, муж Вирсавии
ПРОРОК НАФАН
ИАК - слуга Давида

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Комната во дворце царя Давида. Давид - один - молится Богу.

ДАВИД
Обрати Ты на меня свои Очи.
Не оставь меня ни в горе, ни в счастьи.
Ты - заступник, Ты - спаситель мой, Отче.
Над собой другой не знаю я власти.

Пастырь мой, я в беспредельной печали.
Видно, впредь мне нужно быть осторожней.
На добро мое мне злобой воздали.
И на честность мне ответили ложью.

Я не действовал мечом и обманом.
Я хотел, чтоб все друг друга любили.
Предложил я дружбу аммонитянам.
Но послы мои поруганы были.

Направляют на меня свои луки.
Посылают на меня свои стрелы.
Обагрять бы не хотелось мне руки,
Но бесчинство их не знает предела!

Ты - сидящий на небесном престоле,
Ты - чьим именем и духом мы живы!
Я всегда Твоей послушен был воле -
Помоги же наказать нечестивых.

Все Ты знаешь, все Ты видишь, все можешь!
Свет небесный, силы дай мне оттуда.
Буду славить Тебя, Господи Боже,
И всем сердцем возвещать твое чудо!

Давид - весь в своих мыслях – выходит на балкон вглядывается в город, в небо над городом.

ДАВИД
Вся жизнь - сплошная череда сражений
И с дальними, и с ближними, с собою...
Сегодня день не для больших решений -
Сегодня слишком небо голубое.
Сегодня слишком солнечно и знойно.
И все вокруг обманчиво спокойно.

Я сам спокойней, взглядом обегая
Мой город под закатным светом солнца...
Вон женщина купается нагая
И со своей служанкою смеется,
Кому-нибудь желанна и любима...
0, эти крыши Иерусалима!

Вон молится старик, на крыше стоя, -
Смиренья сколько в этом человеке -
Быть может, просит он себе покоя.
А мне покоя не видать вовеки.
(отходит вглубь покоев)
0, Боже! Я не спал уже три ночи.
(До него опять долетает смех Вирсавии)
А женщина хохочет и хохочет.
(возвращается к балкону)
Как разметались волосы густые,
Как тело ее стройное прекрасно,
Как золотятся груди налитые...
Зачем увидел это я так ясно?..
Вся - воплощенье нежности и света.
Господь, зачем ты шлешь виденье это?..
(отходит от балкона)
Во мне любви давно уж нет...
Сквозь этот сон, сквозь этот бред
Мне все же грезится беда...
(Кричит, повернувшись к двери)
Иак! Пойди сюда!
(Возвращается к балкону, решившись, произносит)
Я так хочу. Да будет так.
(Появляется слуга, приближается сзади к Давиду,
Давид, не оглядываясь)
Кто эта женщина, Иак?
Вон там купается она
Под крышей дома своего...
Узнай - чья дочь или... жена.
0 ней не знаю ничего.
Её не видел никогда.

Узнай и... приведи сюда.
ИАК (Кланяясь и уже уходя)
Пророк тебя за дверью ждёт.
Ты звал его.

ДАВИД
Пускай войдёт.

Иак удаляется. Входит пророк Нафан.

НАФАН
Мой царь! Я был тобою зван.
ДАВИД
Спасибо, что пришёл, Нафан.
Ты очень нужен мне сейчас -
Утешь меня в тяжёлый час.
Ты знаешь - началась война.
Враги ответят мне сполна.
За оскорбленье слуг моих
Разрушу Равву - город их.
Не успокоюсь я, пока
Не победят мои войска.
Поход возглавил Иоав.
Что ж ты молчишь? Ведь я же прав?
Ну, успокой, меня, Нафан -
Мы победим аммонитян?

НАФАН
Я только знаю, что везенье
Не будет изменять тебе,
Пока ты Бога как спасенье

Я только знаю, что победа
Всегда сопутствует тому,
Кто ложью не накликал беды
И не поверг себя во тьму,

Кто яму ближнему не роет
И беззаконья не творит,
Тому Господь врата откроет
И милостию одарит.

И если будешь справедливо
Всегда вершить дела свои,
То будут проходить счастливо
Твои походы и бои.

И жизнь твоя, как древо, станет -
Посаженное у реки,
Лист у которого не вянет,
Плоды сладки, а не горьки.

И, как щитом, благословеньем
Ты будешь от врагов закрыт.
Знай - в непорочности спасенье.
Не потеряй себя, Давид.

И не гневи Творца тоскою.

ДАВИД
Сегодня ты уж слишком строг.
Предвидишь что-нибудь такое,
0 чем не говоришь, пророк?
НАФАН
Пока благоволит Всевышний,
Не оступайся на ходу.
Я все сказал - а ты услышал
И если разрешишь - уйду.

Давид наклоняет голову, отпуская Нафана. Пророк уходит.

ДАВИД (один)
Давно не ведал я порока.
0 чем тогда слова пророка?
(возвращается к балкону, куда его все время тянет)
Ну, вот. Пропала без следа.
Как и не видел никогда.
Нафану, может быть, видней.
(входит Иак)
Ты разузнал уже о ней?
Пауза.
Давай без предисловий - прямо.
ИАК
Вирсавия. Дочь Елиама.
ДАВИД
А муж?
ИАК
Он твой военачальник.
ДАВИД
Который?
ИАК
Урия.
ДАВИД
Печально.
Я знаю - он хороший воин.
И... женщины такой достоин.
ИАК
Сейчас он с войском Иоава
В походе - осаждает Равву.
...Ввести её или не надо?
ДАВИД (сам с собою)
Так вот, пророк, твоя преграда
Моей победе? Быть не может.
Всего лишь - женщина. О, Боже.
Да нет, да вовсе не об этом
Он говорил.
(Иаку)
Веди... Ну, где там?

Иак вводит Вирсавию и удаляется.
Пауза.
Давид разглядывает ее. Вирсавии не по себе.

ВИРСАВИЯ
Скажи мне - в чем я виновата?
Скажи - зачем средь бела дня
Ко мне вошли твои солдаты
И привели сюда меня?
ДАВИД
Прости, коль грубо получилось.
Ведь я тираном не слыву.
... Так значит, ты мне не приснилась -
Ты существуешь наяву.
ВИРСАВИЯ (смущаясь)
Но я одеться не успела.
Теперь сгораю от стыда.
ДАВИД
Зачем такое прятать тело
В одежды? Подойди сюда.
ВИРСАВИЯ
Я думала, что с мужем что-то,
Раз вдруг позвали... Ничего?
ДАВИД
0 муже вся твоя забота.
Что ж, очень любишь ты его?
(она хочет ответить, он делает предупредительный жест)
Не отвечай. Сейчас не важно
Мне, что ты чувствуешь к нему.
(осторожно берет её руку)
Ты вся дрожишь. Но разве страшно,
Что руку я твою возьму?
И разве так уж я ужасен?
Боишься взгляда моего.
ВИРСАВИЯ
0, нет, мой царь всегда прекрасен.
И я во всем - раба его.
ДАВИД
Так подними, прошу я, очи.
Сейчас с тобою говорю,
Быть может, откровенно очень -
И так не надлежит царю.
Ко как мне удержать в секрете
Желание тебя обнять?
Оно сильней всего на свете.
Попробуй же меня понять.
Ты так томительно красива
И так мучительно близка.
Ты сделаешь меня счастливым.
(рассматривает её руку)
0, как рука твоя тонка.
(Вирсавия пытается руку освободить.
Давид, очнувшись)
Но, впрочем, если не угоден,
Тебя насильно не держу:
Дворец открыт, и путь свободен.
Тебя проводят - прикажу.

Давид направляется к двери.

ВИРСАВИЯ (вслед ему)
Постой, мой царь... Остановись... Не нужно.
(Давид останавливается, возвращается к ней)
Прости - как неживая я стою.
Конечно, я подумала о муже.
Ведь ты же губишь... губишь жизнь мою.
Ведь никогда не знала я обмана -
Всегда принадлежала одному...
Но если я, тебе, мой царь, желанна,
Любовь твою - как счастье - я приму.
Я, с детства не хотевшая другого,
Как только увидать тебя, Давид,
Ловила о тебе любое слово.
Не делай только удивлённый вид.
Из девочек какая не мечтала
0 пастухе, возвысившемся вдруг? -
Не сломленном гоненьем и опалой,
Прошедшем через столько войн и мук,
И мудростью своей завоевавшем
Всеобщее доверье и любовь,
И в юности уже легендой ставшим,
Народы удивляя вновь и вновь.
И сколько раз в черты твои вглядеться
Хоть издали, мой царь, пыталась я.
И как-то жутко замирало сердце.
И так пылала голова моя.
Но время подошло - и замуж вышла.
И муж хороший, и хороший дом...
(вспомнив о доме)
Прости и пощади меня, Всевышний!
Но как же я вернусь туда потом?!
(взяв себя в руки)
Сейчас об этом думать мне не надо...
Ты, кажется, хотел меня обнять?...
Твоя улыбка - мне уже награда.
Мне будет что до смерти вспоминать.

Давид обнимает ее. Музыка. Занавес.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Та же комната во дворце Давида месяц спустя.

ДАВИД (один)
Скоро месяц, как я разрешил
Ей обратно домой возвратиться.
Сам себя я надежды лишил
В этой смертной любви раствориться.
/походив по комнате/
Ведь на свете она не одна.
/обводя комнату глазами/
Сколько женщин здесь перебывало...
И зачем мне чужая жена?
Опускаться царю не пристало.
/помолчав, страстно/
0, зачем тебе нужно, Господь,
Чтоб ходил я по комнатам этим? -
Вспоминал ее голос и плоть,
Вспоминал, как застенчивый ветер
Приподнял ее платье, и вновь
Тонкой стрункой звучало дыханье...
Точно знаю, что это любовь,
А иначе нам нет оправданья.
0 зачем Тебе нужно, чтоб я
замирал вдруг, от боли ссутулясь?
...Это прячется нежность моя
Где-то в долгих извилинах улиц.
Это ветер беспечной рукой
Треплет мысли, как волосы. Боже!
Вновь бессмысленной встречи с тоской
Избежать мне ничто не поможет.
И опять мою бренную плоть
Будет бить в лихорадке недужно!
0, зачем это нужно, Господь?!.
Но... Ты знаешь, зачем это нужно.

Луч света с Давида перемещается на Вирсавию, которая
в глубине сцены - появляется на своей крыше.

ВИРСАВИЯ

Не придумывай ничего.
Не загадывай ни о чем.
Дома мало мне своего -
На чужой засмотрелась дом.
Боже, смилуйся, пожалей.
Я ведь плачу не от того,
Что тот дом моего светлей
И что больше он моего.
В этом доме мой царь Давид,
Может, вспомнит меня сейчас.
Сердце рвется туда, летит,
Белой птицею обратясь.
Мне нельзя, мне нельзя туда!
Как себя ненавижу я.
В этом доме - моя беда.
В этом доме - любовь моя.

Вирсавия исчезает. К Давиду входит Иак.

ИАК
Позволь мне твой покой нарушить.

ДАВИД
Я ничего не буду слушать.
Хочу сейчас побыть один.

ИАК
Но это важно, господин.

ДАВИД
Мне ни в каком не скрыться месте!
Ну, что? Какое там известье?
Война уже идет к концу,
Но я по твоему лицу
Плохие вижу перемены.
Что? Оказались Раввы стены
Нам не по силам? Мы бежим?

ИАК
Нет! Что ты! Наши рубежи
Вполне надёжны, слава Богу!

ДАВИД
Но я в глазах твоих тревогу
Увидел. Говори, Иак.

Она... беременна.

ДАВИД /тихо/

Вот как...

В луче света - на своей крыше - Вирсавия.

ВИРСАВИЯ

0, Боже, значит, Ты согласен
Благословить любовь мою.
Пусть даже на краю несчастья
И гибели своей стою.
Пусть даже все меня осудят -
Я это выбрала бы вновь.
Раз у меня ребенок будет -
Уже оправдана любовь!

ДАВИД
Да... Смертный Бога не обманет!
Промчатся месяцы и дни,
И очень скоро явным станет
Все то, что пряталось в тени.
Позор ее увидят скоро -
Ведь муж от дома далеко.
Ей нужно избежать позора.

Пауза.

Мы это сделаем легко.

Пошли гонца для Иоава -
Как там? - на поле нашей славы.
Пусть с донесеньем о войне
Отправит Урию - ко мне.
(Иак с поклоном уходит)

Музыка. Затемнение.

Вирсавия одна на крыше.

ВИРСАВИЯ

Хоть женою рано стала,
Как в тумане я жила:
Я любви ещё не знала,
Словно наяву спала.
И с заката до рассвета
Не пылала вовсе кровь,
Но я думала, что это
Называется - любовь.
Я не ведала свеченья
Разом вспыхнувших сердец.
Но мое предназначенье
Дай мне выполнить, Творец.

Для чего же я на свете
Существую, для чего?
Как мне жить до самой смерти
В доме мужа своего?
Я не только ведь любимой,
Но и любящей женой
Быть хочу неодолимо.
Это не сочти виной.
Не найду таких речей я,
Чтоб услышал, наконец!
Но моё предназначенье
Дай мне выполнить, Творец!

Говорят - глаза лучисты,
Голос, красота и стать...
Если женщиной замыслил,
То позволь же ею стать!
Вниз паду ли, вырвусь ввысь ли -
Я должна дитя родить:
Если матерью замыслил,
То позволь же ею быть!
Ты вершишь судьбы теченье.
Ты - мой Бог, Судья, Отец.
И мое предназначенье
Дай мне выполнить, Творец!

Вирсавия исчезает. Музыка.
Освещаются Давид и Урия.
Давид угощает Урию вином и яствами.

УРИЯ
Поклон тебе от Иоава.
Он с честью осаждает Равву,
И скоро город будет взят.

ДАВИД
Я буду несказанно рад.
Осада слишком долго длится.
Не помешают нам сирийцы?
УРИЯ
С тех пор, как был Совак разбит,
Они боятся нас, Давид,
И помогать аммонитянам
Не станут.

ДАВИД
Что там с нашим станом?
Как настроение в войсках?
УРИЯ
Пока не обратится в прах
Их аммонитская твердыня,
Мы поля боя не покинем.
ДАВИД
Ну, хорошо. Все ясно мне.
Пойди домой, к своей жене.
Ты так устал - ты был в дороге.
Пойди - омой скорее ноги.
Усни, расслабься, отдохни -
Давно вы не были одни.
Ведь снова ждёт тебя дорога.
УРИЯ
Позволь у твоего порога
Я проведу всю эту ночь
И завтра же поеду прочь.
ДАВИД
Не слишком жёстким будет ложе?
Не хочешь в дом свой отчего же?

УРИЯ

Может быть, тебе странен
Урия Хеттеянин.
Но пока войско наше
В поле - в шатрах - ночует
Пить удовольствий чашу -
Смилуйся - не хочу я.
Как же пошел бы спать я
В дом со своей женою,
Если мои собратья
Спят под чужой стеною?
Как же могу посметь я?
Было бы это гнусно!
Вечным души бессмертьем,
Жизнью твоей клянусь я!

ДАВИД

Что ж... если сердце так велит...

УРИЯ
Благословен будь, царь Давид!

(с поклоном уходит)

ДАВИД (один)

Он сам свою судьбу решил.

Иак! (Входит ИАК ). Садись и напиши.

(Иак берет дощечку, палочку - пишет.)

«Если где-нибудь в сраженьи
Станет Урия мишенью
Для стрелы или копья,
Мне пошли гонца с ответом,
Иоав. Тебя же в этом
Обвинять не буду я.»
Все. Запечатай и отдай.

ИАК
Кому?

ДАВИД
Да... Урии. Пускай
Доставит сам он Иоаву,
Хоть это мне и не по нраву,
Но так - надежнее всего...
(с печалью)
Ты веришь, что мне жаль его?..

Они исчезают. Музыка.
Затемнение.
Потом в луче света появляется Урия. Он обращается к Вирсавии,
которая постепенно освещается на своей крыше.
Она его не видит, но какое-то предчувствие мучает ее.

УРИЯ
Я видел все - позор, войну,
Смолу, что льют со стен.
Чужую проходя страну,
Я сеял смерть и тлен.
Я видел, как текла река -
Краснели берега.
И не дрожит моя рука,
Разящая врага.
Я ничему не удивлюсь.
Что жизнь мне может дат?
Я только одного боюсь -
Тебя не увидать.
Но раз уж Бог не завершил
Еще последний бой,
Я права сам себя лишил
Увидеться с тобой.
Я помню омут темных глаз
И грежу наяву,
Но расставанья ещё раз
Я не переживу.
Что сам разлуку я продлю -
Ты можешь укорить.
Что ж, как умею - так люблю.
0 чем тут говорить?
Но только знаю точно я
У жизни на краю:
Пока жива любовь твоя,
Я не паду в бою.
И с утешением одним
Я каждый день встаю:
Пока тобою я любим -
Я не паду в бою.

Он медленно исчезает. Вирсавия, с печалью пытавшаяся
услышать его, освещается ярче.

ВИРСАВИЯ

Цари во всём и вечно правы.
А нам - смиряться и молчать.
Он мужа отозвал от Раввы,
Чтоб самому не отвечать.
0, женский голос слишком тонок -
Меня не слышно никому.
Так он хотел, чтоб наш ребенок
Бежал навстречу не ему!
Не с ним бы замирал от счастья,
Бросаясь радостно на грудь!
Да, принял он в судьбе участье -
Судьбу пытаясь обмануть.
Так он хотел, чтоб я осталась
В дому у мужа своего?
Не возмущение, а жалость
К обоим... Больше ничего.

Вирсавия исчезает. Затемнение. Музыка.
Освещается Давид, к которому входит Иак.

Прислали весть от Иоава:
В очередном бою у Раввы
Твой верный Урия убит.
Как и хотел ты, царь Давид.

ДАВИД
(глухо)

Как это было?

Прямо скажем,
Он был удачлив и бесстрашен...
Он аммонитский этот сброд
Преследовал аж до ворот.
Сраженье вышло у стены -
Там многие погребены.
Бросали сверху жернова.
Что ж, все не обратить в слова.

ДАВИД
Война разит, не разбирая.
Что делать? Знать, судьба такая.
Пусть будет так, а не иначе...
Как завершится время плача,
Я сделаю ее женою.
Я брежу только ей одною.

Оба исчезают. На своей крыше освещается Вирсавия.

ПЛАЧ ВИРСАВИИ ПО МУЖУ
Падай, падай, моя душа.
Падай, падай, отвесно вниз.
Падай медленно, не спеша,
И оплакивай эту жизнь.

А его душа - на пути
В царство высшее, прямо вверх.
Будет бездна меж нас расти.
Буду я ему дальше всех.
Буду самой ему чужой.
Не хранила любовь моя,
И поэтому он ушел.
Он узнает - какая я.
Всё узнает он обо мне.
Как же это в себе носить?
/вверх/
Дай с ним встретиться хоть во сне,
Чтоб прощения попросить.
/опуская голову/
Но кричать и выть нету сил.
И раскаянья вовсе нет...
Он простит меня - он любил.
С неба падает нежный свет.
На лицо мое тёплый луч -
Словно весточка от него.
Бог наш милостив, всемогущ.
Не забудет он никого.
Видит Бог - кто что совершил.
Видит то, что нам не объять.
Если ты, Господь, так решил,
Остается - это принять.

Музыка. Занавес.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Те же покои во дворце Давида. Несколько месяцев спустя.

ДАВИД (один)
Что ж долго так стоит осада?
Давно бы взять нам Равву надо!

К Давиду входит Иак.

Будь счастлив, царь! Будь радостен и светел!
Печальна б жизнь была - когда б ни дети!

ДАВИД
Родился?

Да. Пришел к нам день счастливый.
Он на тебя похож. И очень он красивый!

ДАВИД
А как Вирсавия?

Тебя ждёт с нетерпеньем!

Давид спешит к выходу, но на пороге сталкивается с Нафаном.

НАФАН

Тебе придётся задержаться на мгновенье.

ДАВИД (Нафану)

Вернусь я быстро. Подождать ты можешь?

НАФАН (С упрёком)
Тебе земное божьего дороже?
ДАВИД (возвращаясь, Иаку)
Скажи Вирсавии, что я приду к ней скоро.
(Иак уходит)
Для важного пришел ты разговора,
Раз не пускаешь посмотреть младенца?
Тебя увидел - защемило сердце.

НАФАН

Я не сам прихожу - но меня посылает Всевышний.
Ты же знаешь об этом, ты помнишь об этом, Давид.
Сам бы я не хотел очень многое видеть и слышать,
Но ведь через меня наш всевидящий Бог говорит.
Я скажу тебе так: жили рядышком двое соседей.
И один был богат. И скота очень много имел.
А другой - лишь овечку одну, потому что был беден.
Сам ее он растил, с нею вместе и пил он, и ел.
И к богатому странник зашел, и богатый был должен
Приготовить обед и как следует гостя принять.
Но богатый сосед пожалел снять с овец своих кожу,
И овечку у бедного не постеснялся отнять.
Что ты можешь сказать, царь Давид, о таком человеке?
Всем известно, что ты добивался во всем правоты.
ДАВИД
Жив Господь! Он карал и карает жестоких вовеки.
Пусть умрет человек этот!

НАФАН
Но... Человек этот - ты...

Бог поставил тебя над Израилем и Идеей.
Бог тебе помогал - потому тебе всюду везло.
Но тебе было мало того, чем уже ты владеешь:
Взял чужую жену ты и сделал ужасное зло.
Ты же мудрый, Давид. Как же ты рассудил так убого,
Что останешься цел, убивая чужою рукой?
Ты ведь сам говорил: "Бесполезно обманывать Бога".
И теперь навсегда потеряешь свой сон и покой.

ДАВИД
Я давно знаю эту вину и страдаю жестоко.

НАФАН

Слишком близок ты Господу, слишком ты дорог ему.
Грех он снимет с тебя. Ты, Давид, не умрёшь раньше срока.
Но... Родившийся мальчик опять возвратится во тьму.

Нафан уходит.

ДАВИД
0! Пощади его, Творец!
Ведь Ты же сам для нас - Отец -
Ты знаешь, как терять детей!
Убийца и прелюбодей,
Я признаю вину свою!
Пусть мы не победим в бою,
Пусть буду сильно я болеть,
Любую боль готов терпеть -
Не дай младенцу умереть!

Затемнение. Музыка.
Опять Давид - несколько часов спустя.
К нему вбегает Вирсавия.

ВИРСАВИЯ (бросаясь к Давиду)

Он заболел! Он весь горит!
Спаси, спаси его, Давид!
Ну, сделай что-то! Сын-то чей?
Пришли каких-нибудь врачей!
Скажи, чтоб кто-нибудь помог!..
(после короткой паузы)
Ты для меня - почти... как Бог.
Ведь ты лечить умеешь сам.
ДАВИД (горько)
Смирись. Так нужно небесам.

ВИРСАВИЯ
Что нужно? Чтобы он страдал?
Он так беспомощен и мал.
Я так ждала его, Давид!

ДАВИД (глухо)
Считай, что мною он убит.
ВИРСАВИЯ
Что ты такое говоришь?
(прикасается к нему)
Да ты и сам огнем горишь!
ДАВИД
Ты знаешь - Бог карает тех,
Кто совершил великий грех.
ВИРСАВИЯ
Но он уже... простил, забыл
И жизнь другую нам открыл.
Он Урию в бою убил
И этим нас соединил.
И я теперь твоя жена...
ДАВИД
Вирсавия, ты знать должна,
Хоть вряд ли мне простишь обман.
Не Бог мечом аммонитян
С дороги Урию убрал.
Я сам... на смерть его послал.
(Вирсавия в оцепенении)
Поймёшь ли, что из-за тебя?..
Что очень мучась и любя...
Не знал я только одного -
Что бью я в сына своего.

ВИРСАВИЯ (очнувшись)

Но сын твой жив ещё пока!
Еще Господняя рука
Лишь только поднялась над ним.
Быть может, жизнь мы сохраним
Ему, поклявшись навсегда
Расстаться?

ДАВИД
Ты согласна?

ВИРСАВИЯ
Да.

ДАВИД
О! Женщины умеют так
Внезапно делать главный шаг.
Из-за тебя я впал во грех.
Ни одного - убил бы всех,
Кто помешал бы быть с тобой -
Отец ли, брат ли, муж... любой!
Я мог такое совершить!
Но... Без меня ты можешь жить?..

ВИРСАВИЯ

Что муж, отец и брат мне? Сын -
Вот кто важнее всех мужчин!

ДАВИД
Он - жертва нашей же любви.

ВИРСАВИЯ

Меня ты больше не зови.
Позволь мне больше никогда
Уже не приходить сюда.
Мы не увидимся с тобой -
Но будет жив ребенок мой!

ДАВИД
Вирсавия, безумна ты!
Пусть помыслы твои чисты –
Как можешь Богу диктовать
Условия?
ВИРСАВИЯ
Но я же мать…
А Бог – ведь он же мне не враг!
(отчаявшись, встаёт на колени).
О, Господи, не надо так!
(встаёт, смотрит на Давида).
Тогда вели меня убить –
Я не хочу с тобою быть!
ДАВИД
Иди. Поплачь и помолись.
И крик твой да прорвётся ввысь!

Вирсавия уходит.

ДАВИД (один)
Всё так зыбко, и хрупко, и тонко…
Значит, Божье прощенье – враньё? –
Значит, вместе со смертью ребёнка
Я любовь потеряю её?
(мечется)
Так какое же это прощенье,
Если всё потерять, что имел?
Не прощенье, Господь, а отмщенье.
Но ведь месть – не Господний удел.
(к Небу).
Что же ты Справедливым зовёшься?!
Слышишь? Я ничего не боюсь!
Если Ты от меня отвернёшься,
То и я от тебя отвернусь!
(спохватившись)
Пощади меня, Господи Отче!
Света дай в эти чёрные дни.
Пощади - отбери все, что хочешь,
Только Веру во мне сохрани.
И жены, и ребенка лишённый,
Я зову Тебя из пустоты.
Жертва Богу - мой дух сокрушённый.
Не отвергнешь смиренного ты.

Музыка.
Возвращается Вирсавия.

Пожалела меня? Не жалей.
Сам себе не прощаю ошибок.
До конца эту чашу долей.
Уходи. Поступай, как решила.
Уходи же...

ВИРСАВИЯ
Он умер, Давид.
ДАВИД
... Что же ты не рыдаешь? Не плачешь?
ВИРСАВИЯ
Все во мне онемело молчит.
Ничего уж не переиначишь.
Я кричала и Небо кляла
И к Нему ж обращалась с мольбою.
И в отчаяньи вдруг поняла,
Как же мы виноваты с тобою.
И еще поняла в этот час,
В час, когда поднимается солнце -
Как бы Бог ни наказывал нас -
Все равно мы к нему обернемся.
Потому что куда же смотреть
И куда же идти, как ни к Богу?..
Наша боль, наша жизнь, наша смерть -
Только к Небу дорога.

Музыка.
Стоят обнявшись.

Входит Иак.

Победа, царь Давид, над Раввой!
Твои войска струятся лавой!
Удача улыбнулась нам!
Мой царь, сейчас ты нужен там!
И на глазах всего народа
Ты должен сам вступить в ворота,
И побеждённый взять венец,
И положить войне конец!

Вслед за Иаком появляется Нафан. Давид и Вирсавия
устремляются к нему.

НАФАН

Ведь я же говорил - везенье
Не будет изменять тебе,
Пока ты Веру как спасенье
Приемлешь в собственной судьбе.
Иди. Уже готовы люди,
И приказаний ждут они
Утешьтесь. Счастье снова будет,
Настанут и другие дни,
Переживёте много-много,
И не одну еще войну...
И будет сын, любимый Богом.
Ему ты; передашь страну.

Нафан благославляет Давида. Давид, Нафан и Иак уходят.

ВИРСАВИЯ (одна)
И будет сын. И будет начат
Другой - счастливый путь его.
Но этот, мой... умерший мальчик?..
Не понимаю... ничего...