Книга Грехи наши тяжкие (сборник) читать онлайн. Грехи мои (наши) тяжкие И грехи наши тяжкие
Современный человек много слышит о грехе, но мало что о нём знает. Современная массовая культура сплошь и рядом использует это слово не по назначению, и постепенно оно лишается истинного содержания. Редкая песня про любовь обходится без разудалого упоминания «грешной души» лирического героя, «грешных глаз» какой-нибудь чрезвычайно порочной красавицы или чего-нибудь в этом роде.
Между тем грех — одно из тех слов, которые лучше не засаливать частым и неуместным употреблением. Его коренное значение — поступок, нарушающий заветы Бога, религиозные предписания и традиции. Сама возможность греха коренится в свободной воле человека, его способности выбирать между добром и злом, а потому подразумевает вину и влечёт за собой воздаяние — на земле или на небе. Любое вероучение говорит, что грех — это смертельное заболевание. Прямое следствие греховности человека есть его смерть.
Как видите, словечко-то на самом деле серьезное. В русском языке слово «грех» изначально соответствовало по значению понятию «ошибка», «промах» (это видно, например, по словам «погрешность», «огрех»). А происходит слово «грех» от глагола «греть» в значении «жечь, жарить». Мы знаем, что совершенная ошибка как бы «жжет» изнутри нашу душу.
В христианской традиции различают два рода греха. Первородный грех — это общая поврежденность человеческой природы, возникшая вследствие греха наших прародителей, Адама и Евы. Правда, тут есть одна нестыковочка. Ведь грех — понятие нравственное и непонятно, как он может передаваться по наследству, так сказать, на генном уровне. Существует также личный грех — поступок против совести и заповеди Божией, совершенный по личной наклонности человека к тем или иным страстям.
К тому же грех греху рознь. Есть смертные грехи, которые губят человека немедленно и бесповоротно. Обычно к ним относят гордыню, зависть, обжорство, алчность, уныние. Между прочим, к числу смертных грехов относится и невыплата работнику вознаграждения за его труд, чего, по-видимому, не знают многие наши предприниматели. А вот столь любимое нами совокупление, вопреки массовому заблуждению, к числу грехов не относится. Одна из первых заповедей Господа Бога людям гласит: «Плодитесь и размножайтесь».
Несколько лет назад Ватикан прибавил к традиционным семи смертным грехам несколько новых: генетические манипуляции, опыты над людьми, загрязнение окружающей среды, социальная несправедливость и социальное неравенство, излишнее богатство. Более того, новой формой греха считается и поведение тех, кто, обладая социально-политическим весом в обществе, становится ответственным за несправедливость, порождающую бедность и сосредоточение излишних богатств в руках небольшой группы лиц. Но самыми большими грехами, по мнению Ватикана, продолжают оставаться аборт и педофилия.
На этом я умолкаю, чтобы не впасть в грех многословия.
Погожим майским утром в редакции культуры муниципального телевидения прозвучал телефонный звонок. Мстислав Оборышев снял трубку.
Надо же! - не преминул съязвить ядовитый Оборышев. - Кого к нам только не заносит… И как мне с ним поступить?
Н-ну… не знаю, - замялся Авенир, что вообще-то было ему не свойственно. - Выслушай… а там сам решай… Может, в курьёзы воткнёшь…
Похоже, несмотря на неусыпную бдительность железной Аси, в здание проник некто неадекватный. А по давней и тем не менее отвратительной традиции принято было сплавлять таковых либо в редакцию культуры, либо в редакцию науки. Это, конечно, в случае тихого помешательства. В случае буйного приглашали охранников.
Вскоре послышался деликатный стук в дверь.
Войдите.
Вошёл незнакомец, при первом взгляде на которого Мстиша чуть отстранился и брезгливо прищурился. Красивые мужчины вызывали в нём не меньшее омерзение, чем умные женщины. И то, и другое в понимании Оборышева являлось верхом неприличия.
Так вот, вошедший был неприлично хорош собой.
Присаживайтесь, - справившись с неприязнью, проскрипел Мстиша. - И представьтесь заодно.
Тот поблагодарил и сел. Красавец. Хорошо хоть не красавчик - черты лица крупные, мужественные. Другая подробность, отчасти обелявшая пришельца в глазах Оборышева, - на диво небрежный прикид. Чувствовалось, что одёжку свою посетитель приобретал давно и явно не в бутиках.
Вожделея, - сказал он.
Мстиша приподнял брови.
Чего-чего делая?
Вожделея, - виновато повторил тот. - Это моя фамилия. Егор Трофимович Вожделея. Вот… - Он достал и раскрыл паспорт.
Оборышев бросил беглый взгляд и вдруг, заинтересовавшись, взял документ в руки. Лицо на фото было то же самое, но отталкивающе безобразное. Надо полагать, Егор Трофимович расплачивался за свою вызывающую красоту полным отсутствием фотогеничности. Вспомнились строки Достоевского: «Фотографические снимки чрезвычайно редко выходят похожими, и это понятно: сам оригинал, то есть каждый из нас, чрезвычайно редко бывает похож на себя».
Так что вы мне хотели сообщить, Егор Трофимович? - спросил Мстиша, возвращая паспорт владельцу.
Мне надо выступить на телевидении, - сказал тот.
По какому поводу?
По поводу того, что со мной случилось… Это очень важно, поверьте…
Верю. - Мстиша кивнул. - И что же с вами случилось?
Вчера ночью, - известил пришелец, - мне был голос…
«Охрану, что ли, сразу вызвать? - вяло прикинул Мстиша. - Да нет, пожалуй, не стоит… Вроде смирный…»
И по этому поводу вы хотите…
Это не так просто, как вам кажется, - с сожалением глядя на помешавшегося красавца, заметил Мстиша. - Вот вы говорите, голос. Чей голос?
Н-ну… я полагаю… - Посетитель с трепетом взглянул в потолок, отчего стал ещё прекраснее.
Вы верующий?
Да, - истово сказал он. - С сегодняшнего дня. Точнее, со вчерашней ночи…
И сразу направились к нам?
Н-ну… как видите…
А у батюшки были?
Сергей Крутилин
Грехи наши тяжкие
Часть первая
За спиной слышалась музыка. Играл все тот же духовой оркестр, что и на демонстрации. Ветер, грачиный гамор, шум праздничной толпы - все это заглушало звучание оркестра. До слуха Варгина доносилось только посвистывание кларнета да глухие удары барабана. Тихон Иванович шел, прислушиваясь к этим ударам, и ему вспоминалось давнее, когда он - рядовой второго года службы - молодой, подтянутый, вместе со своим отделением, - такой же усталой и расслабленной походкой шагал с первомайского парада на Октябрьской площади. Дул свежий ветер с Невы, и вот так же Тихон улавливал не всю музыку полкового оркестра, а лишь удары барабана, которые передавались словно бы по земле. Мир казался ясным, ласковым; хорошо думалось о будущем.
Варгин подтянулся, подобрал свое рано погрузневшее тело, зашагал быстрее, высоко, как на параде, поднимая ноги. Майское солнце пригревало вовсю. Тихон Иванович расстегнул пальто. Полы от скорой ходьбы разметались в стороны. На Варгине был выходной костюм с орденами и медалями, которые при скором шаге позванивали.
И все это: и глухие удары барабана, и гомон птиц, и дозванивание орденов и медалей - радовало Варгина, и он шагал легко, как в молодости. Во всем облике Тихона Ивановича было довольство собой, тем, что достигнуто в жизни. «Такое состояние у нашего брата, занятого человека, бывает редко», - подумал Варгин. Тихон Иванович старался припомнить, когда такое же настроение было у него в последний раз - и не мог. Не до того - времени нет. Завтра, а может, и того раньше, через час-другой, позвонит доярка: так и так, Тихон Иванович! Отключили электричество на ферме, нет воды. И Варгин снимет с себя этот выходной костюм с орденами на лацкане, спрячет под койку модные голландские ботинки, которые на нем, наденет свой заштатный пиджачишко с вытертыми локтями, напялит телогрейку, сунет ноги в резиновые сапоги - и был таков. Он отправится на ферму. А с фермы поедет в поле, потом заглянет в мастерскую - узнать, как идет ремонт. Его захватят заботы, тревоги, думы о прорехах в хозяйстве, короче - дела: как бы прокормить скотинку, достать шиферу на новый коровник, вовремя подвезти аммиачную воду для подкормки озимых.
«А сегодня никаких дел!» - решил Тихон Иванович. Сегодня праздник, и он, Варгин, выключен из суеты. Или он не имеет права отдохнуть?
Ведь это - день его торжества.
Тихон Иванович словно бы плыл по широкой улице городка, и улица, по которой ездил на машине, казалась ему узкой: так он весь распушился.
Думалось: ох, долг путь от обвалившегося сталинградского окопа до трибуны, где стоял сегодня. Сколько надо было на своем веку пережить всего, чтобы тебя возвысили над людьми. Мало того - возвысили, но и попросили выступить, рассказать об успехах сельского хозяйства.
Варгин понимал, что это сделала Долгачева.
«Но доверие ко мне не объявилось сразу, в первый же день, как только в район секретарем райкома пришла Екатерина Алексеевна, - подумал Варгин. - Сколько было поначалу стычек, недомолвок, тайных обид. А теперь, видимо, и Долгачева поняла, что в районе лучше Варгина председателя нет».
Признаться, Тихона Ивановича не очень-то беспокоила мысль о том, имеет ли он право героем стоять на трибуне. Ну, может, не героем, решил он, но все же в окружении Долгачевой. Ведь Екатерина Алексеевна не случайно поставила его рядом.
Варгин не сомневался в своем праве. Это право - стоять перед всеми на виду - никто так глубоко не выстрадал. Сколько зим он провел в окопах?! Одна зима в Сталинграде чего стоит. Всю зиму сорок второго - сорок третьего годов Варгин спал, не раздеваясь, где попало, согнувшись в три погибели. Порой казалось, что он и разговаривать-то разучился, - настолько глубоко засела в нем привычка к молчаливому высматриванию врага.
Варгин на войне был снайпером. А снайперу мало стрелять метко - снайпером надо родиться. Главное его достоинство - выдержка. Он должен всегда помнить об одном: враг так же охотится за тобой, как ты за ним. Если ты выбрал цель, то не спеши, осмотрись хорошенько, а потом уже стреляй. Вот мелькнула в развалинах каска немца. Мелькнула - и тут же пропала. Ждешь ее, ждешь - все жданки проглядишь. Бог знает, чего только не передумаешь, пока поджидаешь фашиста, стоя где-нибудь в окопном проеме, заложенном кирпичом. И свою жизнь всю передумаешь, и родных, оставшихся под немцем, вспомнишь, и о жизни врага, которого высматриваешь, подумаешь. Он был бы неплохим охотником - терпение у него было. Но так уж сложилась жизнь, что занимался он «охотой» на людей. Тихон Иванович высматривал, чтобы немец был повыше в звании. Что толку убить рядового, изможденного окопным сидением солдата? Иное дело - разведать штаб, скрытый в подвале дома, куда ходят только офицеры. Разведать - и каждый день донимать фашистов. Глядишь, во избежание потерь, немцы перенесли штаб в новое место.
Но о его прошлом знают немногие, а то, что он стоит на трибуне, рядом с Долгачевой, видят все и думают, мол, мы-то знаем Тихона, наш брат.
И это правда: Варгин не учен шибко-то. У него родителей было много детей, нельзя всех выучить. Да и понятие об учебе тогда было другое: походил четыре года в сельскую школу - значит, учен - уступай другому место за партой.
В войну, когда принимали в партию, тоже не очень-то допытывались, учен ли Варгин. Главное было другое - метко ли стреляешь, сколько убил фашистов? В анкете он написал: «Образование - неполное среднее».
Учила не школа, а сама жизнь.
Учила, что надо быть смекалистым, изворотливым, напористым. И Тихон Иванович был таким. После демобилизации, когда его определили зоотехником в Туренинский совхоз, у него, по сути, не было никакого специального образования, кроме терпения. Однако спустя пять лет он все тем же терпением собрал в совхозе такое стало, равного которому не было во всем районе - ни по красоте коров, ни по надою. Его выдвинули - послали учиться на курсы зоотехников. Курсы были приравнены к техникуму.
И с той поры Варгин всюду в анкетах писал: «Образование - среднезоотехническое».
Тихона Ивановича беспокоила мысль, что в речи на площади он не сказал о главном - о животноводческом комплексе. Не сказал, что вскоре, когда вступит в строй животноводческий комплекс, в его хозяйстве будет более двух тысяч коров.
Варгин, конечно, думал сказать про коров и надои, но увидел площадь, заполненную народом, и решил не говорить про это. Среди ярко разодетых демонстрантов не было колхозников, а рабочим коммунальных предприятий города и учащимся слушать про колхоз неинтересно. Они перешептывались, толкали друг друга, размахивали ветками с бумажными цветами на них.
Грехи наши тяжкие...
Да, грех был мой, и я не понял это.
Теперь же лира в склеп заключена,
Где лишь неугомонная волна
О голый берег бьётся без ответа.
Глубокую могилу роет лето.
Себе в долине, вянущей от сна;
И долго ива ждать обречена
Из рук зимы серебряного цвета.
Оскар Уайльд
"От Адама грех и смерть переданы всему человечеству".(Римлянам 5:12)
"Душа согрешающая - она умрёт".
(Иезекииль 18:4)
Адам был один и если Иисуса сравнивают с Адамом, то зачем выдумывать второго Адама? А это уловка... с одной стороны указание на Адама, а с другой - разве бога гоже сравнивать с Адамом? А вот со вторым Адамом можно... да только истории известен всего лишь один Адам - наш праотец...
Уже сами параллели между Иисусом и Адамом есть подсказка, а то, что "Бог непостижим" - доказало время. Потому Бог и не поддаётся никакому описанию... И нет глупее утверждения, когда некоторые заявляют:"Бог хочет" или "Богу нравится".
"Если обходиться с каждым по заслугам, кто уйдет от порки?" (Шекспир)
"Если бы Я не пришёл и не говорил им, то не имели бы греха, а теперь не имеете извинения во грехе своём". (Иоанн 15:22)
И как же тогда Он умер за грехи мира, если теперь не имеете извинения во грехе своём? Получается, что за свои грехи расчитался распятием, а за те грехи, которые этим Адамом были принесены в мир, никто не имеет извинения, то есть прощения...
"Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, чрез которого соблазн приходит". (Матфей 18:7)
"У всякого святого есть прошлое, у всякого грешника - будущее".(Оскар Уайльд)
Бог сказал согрешившему Адаму, что “проклята земля за тебя. Терния и волчцы произрастит она тебе” (Быт. 3:17-18)
"С XI-го века под нижней косой перекладиной восьмиконечного креста появляется символическое изображение головы Адама, погребенного по преданию на Голгофе (по-евр. — “лобное место”), где и был распят Христос. “На том месте, где я буду погребен, будет распято Слово Божие и оросит Своею кровию мой череп”, — пророчествовал Адам. Эти его слова проясняют сложившуюся на Руси к XVI-му веку традицию производить около изображения “Голгофы” следующие обозначения: “М.Л.Р.Б.” — место лобное распят бысть, “Г.Г.” — гора Голгофа, “Г.А.” — глава Адамова; причем кости рук, лежащие перед головой, изображаются: правая на левой, как при погребении или причащении". ()
Сегодня слушала православную передачу в "Вести" ТВ и священник сказал такую фразу:" Из сердца человека исходят грехи... от его намерений". Как видите по диаграмме сердце соотносится со срединным зелёным планом, входом, в который служит чакра Анахата... Этот план человеческого мышления, называемый - СЛОВО. Именно на этом плане Божественная мысль облекается человеком в СЛОВО... Поскольку СЛОВО служит для передачи Мысли, приходящей из матрицы "Бог", заключённой в каждом человеке, как "искра божья", то и СЛОВО, называется СЛОВОМ БОЖЬИМ... И СЛОВО - это слуга Мысли. СЛОВО - слуга двух господ, потому что верхние три плана относятся к Богу, а нижние три плана - к Дьяволу. Адам сотворён и Богом и Дьяволом, поэтому в обоих имеет участие. Иисус общался с Дьяволом, то есть, как СЛОВО имел связи с тремя нижними планами.
