Манштейн о курской битве. Немецкие историки о мифах вокруг курской битвы

Едва только выжившие осознали, что участвовали в крупнейшем танковом сражении всех времен, как их воспоминания перешли в разряд легенд и мифов. Позднее были описаны бои, которых не было, были воспеты победители, которые на самом деле были проигравшими. До сих пор крах операции «Цитадель» (немецкое название Курской битвы - прим. пер. ) под Курском считается решающей победой Красной армии над новыми танками Гитлера. Горящие «Тигры» стали символом кампании, в которой участвовало 128 этих сверхновых «супертанков», а общее число бронемашин, участвовавших в битве под Курском, превысило десять тысяч.

Исходным пунктом многих ошибочных толкований является 12 июля 1943 года. В окрестностях деревни Прохоровка встретились немецкая Четвертая танковая армия под командованием Германа Гота и советская Пятая гвардейская танковая армия под командованием Павла Ротмистрова. Сцена, описанная британским историком Ричардом Овери, стала достоянием общественности:

«Ужасающая танковая масса встретилась лицом к лицу… В один только день 12 июля было уничтожено более 300 немецких танков… Битва под Курском вырвала сердце немецкой армии… Это была самая важная победа в одном отдельно взятом сражении». По сути, Овери пересказал описание битвы советским маршалом Иваном Коневым, который назвал ее «лебединой песней» немецких танковых войск.

Лишь несколько лет назад эксперты военно-исторического отдела при Бундесвере в Потсдаме после всеобъемлющего изучения немецких и советских документов воссоздали реальное развитие событий. При этом выяснилось, что потери немецких войск составили всего 252 танка - против 1956 у Красной армии. Аналогичными были и потери летной техники: 159 самолетов у немцев против 1961 у советских войск. Кроме того Красная армия потеряла более 300 тысяч солдат, а Вермахт - 54 182. Решающая победа должна вообще-то выглядеть иначе.

Поспешно и без должной разведки

В восьмом томе своей книги «Германский рейх и Вторая мировая война» военный историк Карл-Хайнц Фризер дополнил результаты упомянутого выше исследования. С тех пор многочисленные предыдущие мемуары можно смело отправить в макулатуру.

Что касается сражения под Прохоровкой, то советский генерал Павел Ротмистров рассказывал о 400 подбитых немецких танках, в том числе о новых «Пантерах» и «Фердинандах». Фризер, однако, изучил доклады немецких участников битвы и констатировал: «Второй танковый корпус СС не мог потерять танки типов «Пантера» и «Фердинанд», потому что у него их просто не было». Утверждение Ротмистрова, что его войска вывели и строя 70 «Тигров», также безосновательно. «В тот день к бою были готовы всего 15 танков этого типа, из которых лишь пять были задействованы под Прохоровкой».

Вообще, нельзя сказать, что под Прохоровкой встретились две вражеские армии. С немецкой стороны на позицию вышел всего один батальон, ожидавший, пока подтянутся основные силы. Советское командование выдвинуло к этому местечку весь танковый корпус Пятой гвардейской армии. Вообще-то, это элитное подразделение относилось к стратегическому резерву, который изначально предполагалось задействовать при контрнаступлении, когда будет остановлена наступательная кампания Вермахта. Однако по причине быстрого наступления немецких танков советская Ставка верховного главнокомандования приказала Ротмистрову незамедлительно, то есть без необходимой в таких случаях разведки выдвигаться на позиции.

Когда же советские силы приблизились к тонкой линии немецких танков, случилась катастрофа. Советским танкистам было ранее сказано, что против новых «Тигров» можно было сражаться только в ближнем бою. Но у немецких сил не было «Тигров», а лишь модернизированная версия модели IV, которая издалека, впрочем, была похожа на «Тигр». На высокой скорости советские танкисты пробовали сократить дистанцию, чтобы избежать более мощного огня со стороны предположительных «Тигров» и попадали в замаскированную ловушку, которую Красная армия в рамках подготовки к Курской битве сама же и устроила.

«Это было похоже на атаку камикадзе»

«Те, кто все это видел, думали, что русские начали атаку в стиле камиказде», вспоминал один свидетель тех событий. Другой говорил о «стрельбе по движущимся мишеням». Однако все больше и больше советских танков, словно в трансе, мчались в эту смесь «огня, дыма, горящих Т-34, убитых и раненых». «Героически и презирая смерть», на гибель шли целые дивизии.

В этот день 29-й советский танковый корпус потерял в общей сложности 172 из 219 танков. 118 из них были уничтожены полностью. Потери живой силы составили почти 2000 человек. Второй танковый корпус СС, в свою очередь, рапортовал 13 июля о боеготовности 190 танков. Двумя днями ранее их количество составляло 186. Эта разница объясняется ремонтными работами на нескольких машинах, которые к этому моменту были закончены. 12 июля немецкие силы рапортовали о потере всего трех танков.

Примечание переводчика.
На ютюб- канале «Германского танкового музея» в Мюнстере опубликована небольшая лекция историка Романа Тёппеля (Roman Töppel) «Курск 1943. Крупнейшее танковое сражение Второй мировой войны?». В ней историк кратко излагает Курской битвы и связанные с ней легенды. Никаких особых откровений в лекции нет, но она интересна тем, что отражает современный взгляд нового поколения немецких историков на это событие.
Представляю текстовый перевод этой лекции.
В качестве иллюстраций использованы снимки из видео.

Slug_BDMP.

Большинству из пришедших на нашу лекцию не нужно объяснять, что такое Курская битва. Вы знаете, что это было последнее крупное немецкое наступление на Восточном фронте. Наверняка вы знаете, что это было крупнейшее танковое сражение 2-й мировой войны. Также вы знаете, что это сражение положило начало серии больших отступлений вермахта и что он окончательно потерял инициативу на востоке. Да и само определение «Курская битва» многих приводит в недоумение, так как в большинстве книг на эту тему речь идёт о «немецком наступлении на Курск в июле 1943 г.» Это наступление, известное под названием операция «Цитадель», было лишь прологом Курской битвы. Немецкая сторона не говорила тогда о «Курской битве». Немецкая пропаганда называла эти события лета 1943 г. «сражением между Орлом и Белгородом». Многие немецкие ветераны, которых я спрашивал, были ли они под Курском, отвечали отрицательно. Они говорят, что летом 43-го участвовали в «Белгородском наступлении», имея в виду операцию «Цитадель» - т.е. начало Курской битвы.

Изначально определение «Курская битва» появилось в Советском Союзе. Советская историография разделяет это событие на три фазы:
1. Оборонительная (5.7 - 23.7.1943) - отражение немецкого наступления «Цитадель»;
2. Контрнаступление под Орлом (12.7 - 18.8.1943) - операция «Кутузов»;
3. Контрнаступление под Харьковом (3.8 - 23.8.1943) - операция «Полководец Румянцев».

Таким образом, советская сторона считает моментом начала Курской битвы 5 июля 1943 г., а её завершения - 23 августа - захват Харькова. Естественно, победитель выбирает название, и оно вошло в международный обиход. Сражение продолжалось 50 дней и закончилось поражением вермахта. Ни одна из задач, поставленных германским командованием, не была решена.

Каковы же были эти задачи?
1. Германские войска должны были прорвать советскую оборону в районе Курска и окружить там советские войска. Это не удалось.
2. Срезав курский выступ, немцам удалось бы сократить линию фронта и высвободить резервы для других участков фронта. Это также не удалось.
3. Немецкая победа под Курском должна была, по словам Гитлера, послужить сигналом противникам и союзникам, что германские войска на востоке не могут быть побеждены военным способом. Эта надежда также не оправдалась.
4. Вермахт намеревался взять как можно больше пленных, которые могли быть использованы как рабочая сила для германской экономики. В сражениях 1941-го года под Киевом, а также под Брянском и Вязьмой вермахту удалось взять примерно 665 тысяч пленных. В июле 1943 под Курском было взято лишь около 40 тысяч. Этого было, конечно, недостаточно, чтобы возместить дефицит рабочей силы в Рейхе.
5. Снизить наступательный потенциал советских войск и получить таким образом передышку до конца года. Это также не было выполнено. Хотя советские войска и понесли огромные потери, но советские военные ресурсы были настолько огромны, что, несмотря на эти потери, советской стороне удавалось, начиная с июля 1943 г., проводить всё новые и новые наступления на всём протяжении советско-германского фронта.

Вернёмся к театру военных действий. Это знаменитая «Курская дуга», которая вам, конечно, знакома.

Немецкая сторона намеревалась ударами с севера и юга на Курск в течение нескольких дней прорвать глубоко эшелонированную советскую оборону, срезать эту дугу и окружить находящиеся на этом пространстве советские войска. Действия второй фазы сражения разворачивались на орловском направлении - это верхняя часть карты.

Третья фаза - советское наступление на Харьков - нижняя часть карты.

Свою лекцию я посвящу не собственно боям, а многочисленным, до сих пор существующим легендам, связанным с этим сражением. Источником многих из этих легенд являются мемуары военачальников. Хотя историческая наука уже многие десятилетия пытается разобраться с ними, тем не менее легенды эти прочно укоренились. Многие авторы не обращают внимание на новейшие исследования, а продолжают черпать информацию из мемуаров. В моём коротком выступлении я не могу коснуться всех заблуждений о Курской битве и сконцентрируюсь на шести из них, ложность которых абсолютно доказана. Я представлю лишь тезисы, а тех, кто заинтересуются глубже, переадресую к моим собственным публикациям, о которых скажу в конце.

Легенда первая.

После войны почти все немецкие военные утверждали, что наступление на Курск было идеей Гитлера. Большинство открещивалось от своего участия, что и понятно - операция провалилась. На самом деле план принадлежал не Гитлеру. Идея принадлежала генералу, имя которого меньше всего связывают с этим событием, генерал-полковнику Рудольфу Шмидту.

В марте 1943 года он занимал пост командующего 2-й танковой армией. Ему удалось увлечь своей идеей - в начале 43-го года отрезать Курскую дугу - командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Х.Г. фон Клюге. До самого конца Клюге оставался самым горячим сторонником плана окружения Курского выступа. Шмидту, Клюге и другим генералам удалось убедить Гитлера, что наступление на Курской дуге, операция «Цитадель», - это самый лучший вариант летнего наступления. Гитлер согласился, но сомневался до последнего. Об этом говорят его собственные, альтернативные планы. Предпочтительным для него был план «Пантера» - наступление на Купянск.

Таким образом Гитлер хотел обеспечить сохранение Донецкого бассейна, который считал стратегически важным. Но командование группы армий «Юг» и её командующий, генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн, были против плана «Пантера» и убедили Гитлера сначала атаковать Курск. Да и саму идею атаковать с севера и юга Гитлер не разделял. Он предлагал наступать с запада и юга. Но командование групп армий «Юг» и «Центр» было против и отговорило Гитлера.

Легенда вторая.

До сих пор некоторые утверждают, что операция «Цитадель» могла иметь успех, начнись она в мае 1943-го. На самом деле Гитлер не хотел начинать операцию в мае, так как в середине мая капитулировала группа армий «Африка». Он опасался, что Италия выйдет из «Оси» и союзники атакуют в Италии или Греции. К тому же командующий 9-й армией, что должна была наступать с севера, генерал-полковник Модель объяснил, что армия не располагает достаточными для этого силами. Этих доводов оказалось достаточно. Но даже если бы Гитлер и захотел наступать в мае 43-го, это было бы невозможно. Я напомню о причине, которую обычно упускают из виду, - погодные условия.

При проведении столь масштабной операции войскам требуется хорошая погода, что наглядно подтверждает приведенная фотография. Любой длительный дождь превращает пути передвижения в России в непроходимое болото, и именно это и произошло в мае 43-го. Сильные дожди в первой половине месяца привели к трудностям передвижения в полосе ГА «Юг». Во второй половине мая почти непрерывно лило в полосе ГА «Центр», и практически любое передвижение было невозможно. Какое бы то ни было наступление в этот период было просто неосуществимо.

Легенда третья.

Новые танки и самоходные орудия не оправдали возлагавшихся на них надежд. В первую очередь имеют в виду танк «Пантера» и самоходку «Фердинанд».

Между прочим, в начале 43-го года «Фердинанды» считались штурмовыми орудиями. Действительно, первое применение «Пантер» разочаровало. Машины страдали массой «детских болезней», и много танков вышло из строя по техническим причинам. Но большие потери «Пантер» нельзя объяснить лишь несовершенством техники. Гораздо большее значение имело тактически неверное применение танков, приведшее к неоправданно большим потерям. Ситуация с «Фердинандами» выглядит совсем иначе. Во многих источниках о них говорится уничижительно в том числе в мемуарах Гудериана. Говорят, что эта машина не оправдала надежд. Доклады из частей говорят об обратном. Войска восхищались «Фердинандом». Экипажи считали эти машины практически «гарантией выживания». ЖБД 9-й армии отмечает 09.07.43: „...Следует отметить успехи 41-го танкового корпуса, который во многом обязан „Фердинандам“...“. Другие подобные высказывания вы можете прочитать в моей книге, выходящей в 2017 году.

Легенда четвёртая.

Согласно этой легенде, немцы „сами отдали“ наметившуюся победу под Курском. (Примечание переводчика: в оригинале употребляется слово «verschenken» - буквально «раздаривать» и я не подобрал другого перевода как «отдавать самому». Slug_BDMP) . Якобы Гитлер отдал преждевременный приказ прекратить наступление из-за высадки союзников на Сицилии. Это утверждение впервые встречается у Манштейна. Многие по сей день упрямо придерживаются его, что в корне неверно. Во-первых, Гитлер остановил наступление на Курск не вследствие высадки на Сицилии. К северу от Курска наступление было прервано из-за начавшегося 12.07.43 советского наступления на Орёл, которое уже в первый день привело к прорывам. На южном фасе дуги наступление было остановлено 16 июля. Причиной этого было запланированное на 17-е число советское наступление на Донецкий бассейн.

Это наступление, которому до сих пор не придают значения, послужило началом грандиозной битвы за Донецкий бассейн, в которой Советская Армия задействовала почти 2000 танков и САУ.

На карте показан советский план, который провалился. Это наступление завершилось для советской стороны тяжелым поражением. Но причиной этого послужило то, что Манштейн был вынужден для его отражения использовать танковые соединения, участвовавшие в наступлении в районе Белгорода, в том числе очень сильный 2-й танковый корпус СС. Кроме того, нужно заметить, что операция «Цитадель» и без отвода войск на другие участки фронта не могла закончиться успешно. Командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Гот ещё вечером 13 июля заявил Манштейну о невозможности дальнейшего наступления. Оно провалилось на юге и севере, и всем участникам это было ясно.

Легенда пятая.

Вермахт понес под Курском неприемлемые потери, которых бы не случилось, ограничься немецкая сторона летом 43-го обороной. Это также не соответствует действительности. Во-первых, у вермахта не было возможности оставаться в обороне и сохранять силы. Даже если бы вермахт оставался в обороне, Красная Армия всё равно провела бы свои наступления, и тяжелые бои были бы неизбежны.

Во-вторых, хотя людские потери вермахта в наступлении «Цитадель» и были выше, чем в последующих оборонительных боях (это объясняется тем, что войска вынуждены были покинуть укрытия и прорывать глубоко эшелонированную советскую оборону), но потери в танках были выше в оборонительной фазе сражения. Это вызвано тем, что атакующий обычно может вывезти повреждённую технику, а при отступлении вынужден её бросать.

Если же сравнивать потери в операции «Цитадель» с другими сражениями на Восточном фронте, то потери не выглядят слишком большими. В любом случае не такими, как это представляют.

Легенда шестая.

Курская битва представляется советской стороной как третье решающее сражение Второй мировой. Москва-Сталинград-Курск. Даже во многих новейших российских исследованиях повторяется это утверждение. И многие немцы, с которыми мне приходилось общаться, заявляют, что Курск был поворотным моментом войны. А он таковым не был. Имелись события, которые оказали гораздо большее влияние на ход войны. Это и вступление в войну США, и провал двух германских наступлений на Восточном фронте в 1941 и 1942 годах, и битва при Мидуэе, в результате которой инициатива на Тихоокеанском театре перешла к американцам. Курск был поворотным моментом в том смысле, что всем стало ясно, что война на востоке окончательно покатилась назад. После провала летнего наступления не только Гитлеру, но и многим немцам стало ясно, что выиграть войну на востоке невозможно, в то время как Германия вынуждена была вести войну на нескольких фронтах.

В конце Р. Тёппель представляет свою новую книгу: „Kursk 1943: Die größte Schlacht des Zweiten Weltkriegs“ (Курск 1943: Величайшее сражение Второй Мировой войны“), которая должна выйти в 2017 году.

Пауль Карель "Восточный фронт". В двух книгах. М.: Изографус, ЭКСМО, 2003.

ЕЩЕ В ГОДЫ Великой Отечественной, как признавались потом наши солдаты-фронтовики, каждый из них (конечно, не вслух, а про себя) признавал в немцах злого, хитрого, умелого и стойкого противника. Уже тогда советские бойцы задавались вопросами: "Кто же они такие, немцы? Во имя чего так отчаянно и храбро воюют?"

Всесторонний обстоятельный ответ, пожалуй, и поныне трудно отыскать, тем более в одном источнике. Полная картина складывается на основе многих мемуаров, исторических исследований, литературных произведений и кинофильмов. К их числу можно отнести и книгу Пауля Кареля. Она увидела свет в 1963 г. в ФРГ, сразу же была переведена на все европейские языки и за первые десять лет выдержала 8 изданий только на немецком (всего 400 тыс. экземпляров). Однако в СССР этот труд сразу поместили в спецхраны, сделав его доступным лишь узкому кругу ученых. И вот он вышел в России, хотя, прямо скажем, и не массовым пятитысячным тиражом (цена - 430 руб. - тоже не самая доступная).

Конечно, взыскательный российский читатель найдет в книге Кареля немало недостатков - в частности, 40 лет тому назад многие архивные материалы были для автора закрыты. Однако нельзя не признать, что перед нами удивительно гармоничное сочетание научной монографии и личных воспоминаний непосредственных участников событий 1941-1944 гг. на Восточном фронте (а Карель приводит рассказы нескольких сотен бывших военнослужащих вермахта - от генерал-полковника, командующего армией до рядового пехотинца, от начальника генерального штаба до простого связиста), в результате чего получилась яркая впечатляющая картина борьбы германских и советских войск. Несомненно, при всех имеющихся огрехах этот труд покажет нам Великую Отечественную войну с другой стороны - глазами германских солдат и офицеров. И в этом главная его ценность.

Невозможно, разумеется, хотя бы даже бегло познакомить читателей "НВО" со всеми основными частями книги. Но в дни 60-летней годовщины Курской битвы постараемся передать самоощущение неприятеля, атаковавшего тогда и северный, и южный фасы знаменитой дуги.

ЮЖНЫЙ ФАС: "ПРЕЛЮДИЯ" 4 ИЮЛЯ

О главных событиях начального этапа Курской битвы на южном фланге "огненной дуги" уже дважды рассказывалось на страницах "НВО" (## 16 и 20, 2003 г.). Но книга Пауля Кареля позволяет осветить некоторые малоизвестные факты и подробности развернувшейся здесь кровавой драмы. Например, абсолютное большинство россиян не знают, что наступлению 5 июля предшествовали ожесточенные бои: 4-я танковая армия Гота стремилась овладеть грядой холмов перед германскими позициями, фактически скрывавшими систему глубокоэшелонированной советской обороны.

И вот что происходило 4 июля 1943 г. на участке 3-го батальона капитана Леика гренадерского полка моторизованной дивизии СС "Великая Германия".

"14.50. Час назад солдаты пообедали. Только что отгремела гроза с проливным ливнем. В этот момент эскадрильи пикировщиков Ю-87 с ревом пронеслись над немецкими траншеями в сторону советских позиций. Их прикрывали истребители. "Штуки" заложили вираж и с воем круто спикировали. Больше 2500 бомб обрушилось на полоску земли в 3 км длиной и 500 м шириной.

В 15.00, когда отбомбившиеся "Юнкерсы" улетели, заговорили немецкие орудия. Шквал разрывов вновь поднялся там, где находились окопы советских стрелков, наблюдательные пункты советской артиллерии. Еще немного погодя раздался пронзительный крик Леика: "Вперед!"

Капитан первым выскочил из траншеи и побежал через открытый участок. Все знали, что это пространство, на котором абсолютно негде укрыться, хорошо простреливается русскими. Именно поэтому Леик сам бросился вперед с командного пункта, чтобы повести за собой батальон. За ним последовал командир 15-й роты лейтенант Мецнер. Под прикрытием артогня взводы эсэсовцев бежали по проходам в минных полях, за ними по пятам двигались штурмовые орудия, за штурмовыми орудиями - пушки на самодвижущихся лафетах. Вместе с артиллеристами шли группы саперов, готовых устранить любое препятствие.

Атака, бесспорно, была подготовлена отлично и поначалу развивалась как по нотам. Вскоре, однако, советские бойцы из уцелевших опорных пунктов открыли огонь по наступающим из всех видов оружия. Вмешалась в дело и советская артиллерия. Залп за залпом накрывал боевые порядки немцев. Но 3-му батальону все-таки повезло: он сумел воспользоваться замешательством русских на своем участке и захватить гребень холма западнее деревни Бутово. Но затем продвижение застопорилось. Роты Леика отбили примерно семь сотен метров. Затем эсэсовцы угодили под плотный минометный огонь. Капитан Леик погиб, был тяжело ранен лейтенант Мецнер, из строя выбыла треть личного состава 15-й роты. Все меньше и меньше людей поднимались для следующего броска. Пали многие другие командиры рот и взводов. Новому комбату капитану Болку миной оторвало ногу.

К ночи немцам удалось отбить господствующие высоты. Однако эта "прелюдия" перед наступлением 5 июля словно определила весь характер последующих боев - напряженных, динамичных, с тяжкими потерями для обеих сторон.

В главах книги Кареля, посвященных событиям на южном фасе Курской дуги, обращает на себя внимание один существенный момент, который объясняет, почему немцы 5-12 июля добились здесь довольно заметного успеха. Наряду с прочими факторами немалую роль в этом сыграли немецкие штурмовики Hs-129 и "Штуки", оснащенные 37-мм пушками. "Они, - пишет Карель, - использовались как своего рода летающая противотанковая артиллерия: пикировали с неба на танки, как ястребы - на птичий двор. Танковые контратаки таким образом захлебывались из-за внезапного вмешательства этих машин. Больше всего пострадало советское танковое соединение Гетмана. Двенадцать из его Т-34 были выведены из строя за очень короткое время всего одним из этих летающих противотанковых самолетов..."

Далее в книге Кареля со ссылкой на отчет советского артиллерийского наблюдателя говорится: "...Атакующий самолет пикирует примерно с высоты 800 метров на ничего не подозревающую танковую колонну. Приблизительно в пятнадцати метрах от последнего выходит из пике. Выстрел пушки, вспышка, грохот, и сквозь столб дыма от пораженного Т-34 немецкий пилот взмывает вверх. Через мгновение пикирует снова. Всегда сзади... неизменно избирая наиболее уязвимое место - отсек двигателя, каждое попадание в который вызывает немедленный взрыв".

НАСТУПАЕТ МОДЕЛЬ

5 июля 1943 г., 1 час 10 минут. Совершенно неожиданно на изготовившиеся к наступлению соединения и части 9-й германской армии под командованием Вальтера Моделя обрушился огонь советской артиллерии и минометов. Внезапное страшное подозрение, пишет Пауль Карель, возникло в умах немецких штабистов: русские опередили их и сейчас сами пойдут в атаку. Обстрел продолжался более часа, "нанес серьезный ущерб", но противник так и не появился. "Немецкие командиры вздохнули с облегчением".

Точно по плану, в 3.30, германская артиллерия сама начала огневую подготовку. "Ничего подобного еще не происходило на Восточном фронте".

Обер-ефрейтор 3-го батальона 478-го гренадерского полка 258-й пехотной дивизии Карл Руденберг, кавалер Рыцарского креста (заметим, что этой награды рейха за всю Вторую мировую войну удостоились только 7300 человек), первым достиг со своим пулеметом советских позиций. После рукопашной схватки взвод Руденберга овладел укреплениями первой оборонительной линии. Сюда поспешил унтер-офицер медслужбы Пингель. "Повсюду - убитые и раненые, - повествует Карель. - Траншеи были глубокими. На третьем повороте он отпрянул. У стены траншеи скрючился Карл Руденберг... У его ног лежал русский, руки, грудь и голова которого были разорваны в клочья. Весь правый бок Карла - открытая рана... Вдруг Карл показал головой на русского... и произнес: "Он прыгнул с гранатой прямо на меня". В голосе Карла звучало восхищение..."

Через 10 минут обер-ефрейтор Руденберг скончался.

Ближе к вечеру, по словам Кареля, 1-й батальон 478-го гренадерского полка при мощной огневой поддержке, в том числе и новых орудий "Шмель" и "Шершень", установленных на бронированные шасси, преодолел оставшиеся 500 м и лежал теперь перед первой линией обороны советской 280-й стрелковой дивизии. Штурмовым отрядам удалось ворваться в советские траншеи. Но все попытки вклиниться в глубокую оборонительную систему заканчивались ничем перед лицом неистового сопротивления русских.

В таком же тяжелом положении находился и 479-й гренадерский полк. Вся 258-я пехотная дивизия, которая как правофланговая ударная группа 46-го танкового корпуса должна была стремительно преодолеть советские заслоны по дороге Тросна-Курск, замерла после кровопролитной атаки...

На левом крыле 46-го танкового корпуса генерала Зорна через поля ржи и густого клевера наступали 7-я и 31-я пехотные, 20-я танковая дивизии. Баварцы из 7-й дивизии скоро были остановлены интенсивным огнем обороняющихся. Во ржи, где надеялись укрыться солдаты, они подрывались на минах. У 31-й пехотной дела тоже шли отнюдь не гладко: выдвинувшийся вперед инженерно-саперный батальон под прикрытием огня "Тигров" с лобовой 102-мм броней, дававших залп за залпом из своих мощных длинноствольных 88-мм пушек, расчищал широкие проходы в минных полях. Но...

Карель пишет: "...и в этих условиях задача саперов оставалась адской. Русские обстреливали их из тяжелых минометов, установленных в глубоких траншеях, не,уязвимых для низкотраекторных танковых орудий. Это был неравный поединок. И именно саперы платили по счетам. Командир 2-й роты и два командира взводов погибли в первые несколько минут..."

Только через два часа проходы были готовы, и "Тигры" двинулись вперед. За танками, рядом с ними бежали штурмовые отряды 17-го гренадерского полка. Несмотря на мины, шквальный огонь, гренадеры достигли первой траншеи и... Она была пуста: в начале немецкой артподготовки советские подразделения отошли назад, оставив только наблюдателей и гранатометчиков.

Штурмовые орудия и полдюжины "Фердинандов" 653-го дивизиона майора Штайнера, рассказывает Пауль Карель, действовали на участке фронта 292-й пехотной дивизии. Здесь немцы сразу же смогли продвинуться на 5 км в глубь советской обороны, к Александровке. "Огневые позиции русских были раздавлены. Штурмовые отряды соединились с боевыми порядками 6-й пехотной дивизии, захватившей Бутырки". Однако...

Советские стрелки не запаниковали. Они пропускали вражеские бронированные машины через свои окопы, а затем вступали в бой с немецкими пехотинцами. Германским танкам и штурмовым орудиям приходилось возвращаться, чтобы помочь своей пехоте. Затем они снова шли вперед и... снова возвращались.

Карель: "К вечеру пехота осталась без сил, а танки и штурмовые орудия - без топлива". И все же из немецких батальонов и полков в вышестоящие штабы докладывали: "Мы продвигаемся! С трудом, дорогой ценой. Но мы продвигаемся!"

НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ДНИ

На следующий день Модель направил на участок, где как будто бы наметился успех, три танковые дивизии. Они схлестнулись в яростной схватке с советскими бронетанковыми соединениями. "Между Понырями и Соборовкой, - говорит Карель, - на участке фронта в четырнадцать километров, началось танковое сражение, по масштабам беспрецедентное в истории военных действий. Оно продолжалось четыре дня.

В кульминационный момент сражения с каждой стороны в нем участвовало от 1000 до 1200 танков и штурмовых орудий. Многочисленные части военно-воздушных сил и 3000 орудий всех калибров дополняли этот жуткий поединок. Наградой являлся холм у Ольховатки с его ключевой позицией - высотой 274".

505-й дивизион "Тигров" под командованием майора Сованта находился на острие немецкого удара. Танкисты, без преувеличения, встретили лес советских противотанковых орудий, на целый лабиринт противотанковых ловушек. Немецких пехотинцев встретила стена огня. Первая волна атакующих захлебнулась. Вторая волна прокатилась на несколько сот метров и тоже остановилась. Около девяти десятков T-IV 2-го батальона 3-го танкового полка 2-й тд майора фон Боксберга пошли третьей волной, но и их бросок был остановлен. 9-я танковая дивизия также не смогла добиться большего.

"Пехотинцы 20-й танковой дивизии, - читаем в книге Кареля, - яростно сражались под обжигающим солнцем 8 июля около деревни Самодуровка. В течение часа были убиты и ранены все офицеры 5-й роты 112-го мотопехотного полка. Тем не менее пехота ползла по полям, захватывая траншеи и напарываясь на новые. Батальоны таяли. Роты становились взводами.

Лейтенант Хенш собрал немногочисленных оставшихся в живых людей: "Вперед, бойцы, еще один окоп!"... У них получилось. Только лейтенант лежал мертвый в двадцати шагах от цели, а вокруг него половина роты, убитые и раненые".

33-й германский мотопехотный полк три дня бился за плацдарм у деревни Теплое. Позиции переходили из рук в руки. Капитан Дизинер, последний оставшийся в живых офицер, собрал остатки 2-го батальона и снова повел их в атаку. Он взял долго оспариваемую у русских высоту. И снова был вынужден отступить. Соседняя 6-я пехотная дивизия овладела лишь склоном ожесточенно обороняемой высоты 274 у Ольховатки.

Карель: "В левом секторе прорыва главной точкой сражения являлась деревня Поныри. "Мы никогда не забудем эту деревню", - даже сейчас говорят воевавшие у Понырей бойцы 292-й померанской дивизии".

* * *

Нет, не помогли вермахту ни новые самолеты, ни новые танки, ни мужество и боевое мастерство солдат, офицеров, генералов: последнее крупное германское наступление на Восточном фронте окончилось провалом, наступательная мощь немцев была сломлена необратимо.

В чем же видит Пауль Карель причины поражения?

"Советская армия выдержала бедствия 1941-1942 гг.; она преодолела кризис, захватила инициативу и теперь диктовала ход событий... самое главное, заметно повысилось качество стратегического и тактического руководства, особенно мобильными формированиями. Об этом свидетельствовала не только гибкость в контроле за сражением, но и быстрота, с которой резервы перебрасывались на угрожаемые направления..." РККА была также "вдохновлена новым боевым духом. Призыв сражаться за Отечество был более убедительным для русских солдат, чем прежний избитый лозунг защищать мировую революцию".

Не Сталинградская, а Курская битва, убежден Карель, стала "во всех отношениях судьбоносным сражением, определившим исход войны на Востоке".

Воспоминания В.Т. Федина.

Мне довелось воевать осенью 44-го, зимой и весной 45-го в 183-й танковой бригаде 10-го Днепровского танкового корпуса в экипаже танка Т-34 бок о бок с теми, кто прошел огненное пекло Курской битвы на Обояньском направлении и в районе Прохоровки, знаменитой величайшим встречным танковым сражением 12 июля 1943 г. Сам я дважды выбирался из горящего танка в Восточной Пруссии, еще ранее в Прибалтике был ранен в танке, поэтому знаю, что такое танковая атака, что такое "тигр" и что такое "гореть в танке".

Курская битва - это, главным образом, противотанково-танковая битва, так как расчетно-стратегический успех у Гитлера был исключительно на массированное применение новейших мощных тяжелых танков "Тигр" (Т-6), "Пантера" (Т-5) и самоходного орудия "Фердинанд" (что верно лишь отчасти - М1).

Известный английский знаток истории мирового танкостроения и танков Второй мировой войны Д. Орджилл так изложил суть Курской битвы в книге "Т-34. Русские танки": "...1943 г... Он ознаменовался величайшим танковым сражением в истории мира - битвой на Курской дуге. Эта битва имела далеко идущие последствия, потому что после нее немецкие танковые войска навсегда утратили роль наступательных стратегических сил".

На северном фланге Курской дуги наши войска успешно выдержали натиск немецкого наступления, отступив лишь на 12 км, и довольно быстро выбили все 90 "Фердинандов", брошенных в наступление в качестве ударного клина. На южном фланге события развивались менее успешно. 1-я танковая армия, прикрывая Обояньское направление по обе стороны шоссе Белгород-Курск, понесла очень большие потери в оборонительных боях и в контратаках и к 11 июня была сильно ослаблена, пехотные части и артиллерия также были сильно обескровлены. Чувствуя это, танковая армада Гота, сохранив значительную часть своих новейших тяжелых танков, устремилась обойти оборону наших войск на Обояньском направлении с востока через село Прохоровку и рвануться на Курск. Обстановка становилась угрожающей.

5-я ТА Ротмистрова из резерва ВГК была срочно переброшена из Острогожска под Прохоровку. Совершив форсированный 300-километровый марш, она с ходу вступила в сражение с армадой 4-ой танковой армией Гота, уже двигавшейся в обход нашей обороны на Обояньском направлении.

Вот как сжато описывает танковое сражение под Прохоровкой упомянутый выше Д. Орджилл: "Утром 12 июля в район Прохоровки навстречу прорвавшейся бронированной фаланге танков Гота устремилась лавина "тридцатьчетверок" Ротмистрова. Передовой эшелон русских танков на полном ходу врезался в боевые порядки немецкой армады, рассекая их по диагонали и стреляя в упор в духе прежних отчаянных кавалерийских атак. Никогда раньше и после танки не использовались подобным образом в таких масштабах. Более 1200 боевых машин крутились на узком пространстве, сбившись в гигантский клубок, окутанный густыми тучами пыли и черного маслянистого дыма горящих танков и самоходок".

Здесь, думается, уместно привести вот такую интересную информацию из книги Д.С. Ибрагимова "Противоборство": "В районе Острогожска армия (5-я ТА непосредственно перед маршем под Прохоровку - В.Ф.) имела 446 Т-34, 218 Т-70, 24 самоходки Су-122 и 18 Су-76. Всего 706 боевых машин, на 470 из них стояли дизели В-2".

Здесь мне хотелось бы обратить внимание читателей на количество танков Т-70 в составе 5-ой ТА - 218 единиц. Танк Т-70 - это легкий танк со слабым вооружением (Вес - 10 т, экипаж - 2 человека, лобовая броня - 35-45 мм, бортовая - 15 мм, пушка калибра 45 мм, выпускался промышленностью с 1941 г.). Танк этот такого же класса, что и Т-26, БТ-5, которые принято считать устаревшими. Тем не менее, танк выпускался промышленностью до 1943 г., стоял на вооружении и в значительном количестве был применен в Курской битве.

Этот факт убедительно свидетельствует о том, что особенно теперь объяснение поражения нашей армии в начале войны отсталостью нашего вооружения, по крайней мере, глупо. Конечно, против "Тигров" Т-70 вряд ли кто тогда использовал (кроме как под той же Прохоровкой - М1), но по тылам, против пехоты, при преследовании отступающих он был пригоден вполне. Для этого легкие танки и предназначались. И никто сейчас не упоминает, что на Курской дуге были у нас и устаревшие танки. Между тем, советские танковые силы на Курской дуге существенно уступали немецким по бронезащите, огневой мощи и дальности прямого выстрела. В том числе и знаменитые Т-34 и КВ - против "Тигров", "Пантер" и "Фердинандов". Преимущества были в другом: в танковом моторе В-2 и мужестве отчаянных наших парней.

Танковые корпуса Гота, вышедшие к 12.07.43 под Прохоровку имели 600 танков и САУ, в том числе 133 "Тигра" и 204 "Пантеры". Эти последние составляли очень грозную силу, так как могли поражать Т-34 и все другие наши танки с дистанции свыше 2-х км, а Т-34, вооруженный тогда 76 мм пушкой, мог поражать их лишь с расстояния порядка 300-500 м. С 1944 г. Т-34 стали выпускаться в модернизированном варианте с пушкой калибра 85 мм, но и эта пушка могла пробивать лобовую броню "Тигра" с расстояния менее 1 км, а на большом расстоянии преимущество оставалось по-прежнему за ним. Я испытал это преимущество "Тигра" на себе зимой 1945 г и хорошо представляю, каково было биться с ним "тридцатьчетверке" с 76 мм пушкой в 1943 г.

Таким образом, 5-я танковая армия имела всего 24 САУ способных к единоборству с "Тиграми" и "Пантерами" более или менее на большой дистанции. Но у нее было существенное преимущество в том, что на большинстве танков стояли дизельные двигатели В-2. Я этот двигатель детально познал за 3 года службы в танковых войсках и имею о нем самое хорошее мнение. Не раз он выручал наш экипаж из критического положения. На немецких же танках стояли бензиновые двигатели, и в условиях июльской жары это сыграло немалую роль в нашу пользу, т.к. малейшее повреждение системы бензопитания двигателя вызывало интенсивное образование бензиновых паров, взрывающихся от первой искры.

За один день битвы под Прохоровкой, по сведениям изучающих эту битву, было уничтожено 400 немецких танков и 300 танков нашей 5-й танковой армии. О количестве подбитых "Тигров" и "Пантер" сведений в серьезных публикациях нет (ни у Катукова, ни у Ротмистрова, ни у Д. Орджилла). Надо полагать, все эти подбитые танки немцы смогли эвакуировать с поля боя в свой тыл (спорить о цифрах бесполезно. Противоположные примеры здесь - и ).

12 июля в день легендарного танкового сражения под Прохоровкой наша 183 танковая бригада в составе 10 ТК наносила удар по левому флангу танковой армии Гота, устремившейся на Прохоровку, с задачей как-то оттянуть на себя часть сил этой армады.

183 ТБ на Курской дуге командовал опытнейший танковый командир, прекрасный человек полковник Григорий Яковлевич Андрющенко, позднее Герой Советского Союза, погибший на Днепре в ноябре 1943 г.. В 1920 г. он вступил 16-летним добровольцем в Красную Армию, в конце 20-х командовал бронеотрядом в Средней Азии, участник финской войны, в первые дни Отечественной принимал участи в боях под Шауляем, за освобождение Донбасса награжден орденом Ленина. Начштаба бригады был тогда майор Александр Степанович Аксенов тоже уже бывалый командир-танкист, отважно воевавший с лета 1941 г. В одном бою его экипаж на танке КВ подбил еще тогда 7 немецких танков. Комбаты 183-й на Курской дуге - капитан И.В. Шухляев, капитан И.А. Магонов, майор И.Н. Коваленко, погибший 14 июля. Танковыми ротами и взводами командовали выпускники танковых училищ 41 года. Комсостав 183 ТБ - типичный состав командиров - танкистов первого периода войны. И врут те, кто пишет сейчас, что дивизиями у нас в 41-м командовали лейтенанты и старшие лейтенанты.

А.С. АКСЕНОВ

12 июля под Прохоровкой в пыльной и дымной мгле наши танки врезались в боевые порядки танков противника и тем самым получили возможность неожиданно возникать вблизи "Тигров" и "Пантер" и поражать их с близкого расстояния. Здесь же - на фланге танковой группы Гота "Тигры" и "Пантеры" имели возможность видеть наши танки издалека и поражать их, на безопасном для себя расстоянии (аналогично и длинноствольная пушка Т-4 - М1). Требовалось исключительное мастерство и мужество от экипажей наших танков, особенно - от механиков-водителей, чтобы подобраться к "Тигру" на близкое расстояние и дать возможность стреляющему взять вражеский танк на прицел.

Мой хороший фронтовой товарищ, с которым мне довелось гореть в Восточной Пруссии, старшина Н.В. Казанцев, механик-водитель на Курской дуге, рассказывал: "Никогда я не лез напропалую, а по ложбинкам, по низинкам, по склонам пригорков выходил метров на 300-500 приподнимался на пригорок или высовывался из-за кустов так, чтобы над окружающим была только одна башня, что позволяло бы башнерам влепить неожиданно "Тигру" в борт бронебойным". Мой комбат в Восточной Пруссии, бывший на Курской дуге командиром танковой роты П.И. Громцев рассказывал: "Сначала стреляли по "Тиграм" метров с 700. Видишь - попадаешь, искры бронебойные высекают, а он идет хоть бы что и один за другим расстреливает наши танки. Благоприятствовала лишь сильная июльская жара, "Тигры" то там, то здесь все же загорались. Оказалось потом, что нередко вспыхивали бензиновые пары, скапливающиеся в моторном отделении танка. Напрямую удавалось подбить "Тигра" или "Пантеру" лишь метров с 300 и то только в борт. Много тогда наших танков погорело, однако наша бригада все же потеснила немцев километра на два. Но мы были на пределе, больше такого боя не выдержать".

Ценой больших потерь 10-й ТК выполнил свою задачу - отвлек на себя заметные силы танковой армии Гота, рвущейся через Прохоровку в обход Обояни на Курск. Об этом написано во многих книгах. Но вот как охарактеризовал этот отвлекающий удар английский военный историк А. Кларк в книге "Барбаросса": "Резкий контрудар советских войск на левом фланге 48-го танкового корпуса выбил немцев из Березовки, и потрепанной дивизии "Великая Германия" пришлось срочно вступить в бой, чтобы предотвратить окружение 3-й танковой дивизии. На следующий день Гитлер вызвал к себе в ставку Манштейна и Клюге и сообщил, что операцию "Цитадель" следует прекратить..."

П.И. Громцев рассказывал: "Это решение Гитлера сразу стало известно нам (радиоперехват). Оставшиеся в живых офицеры-танкисты воспряли духом и встретили его необычным фронтовым юмором: за ужином они выпили за...Гитлера" . Этот эпизод наряду со всем прочим характеризует и натуры фронтовиков: им, прошедшим огонь и воду, уже были не страшны ни черт, ни Бог, ни свой батальонный особист. Доносчиков, как следует из этого эпизода, среди фронтовиков тоже не было... Громцев продолжал: "Через пару дней в одной из танковых атак "Тигр" все же влепил с большого расстояния болванкой нам в борт. Рвануло пламя, пока выбирался из танка, загорелся комбинезон, половина его вместе с куском гимнастерки и орденом Красного знамени осталась и сгорела в танке".

Тут я позволю себе обратить внимание читателей вот на какой штрих боевой жизни танкистов. Техническое обслуживание танка проводит сам боевой экипаж (в отличие, например, от авиации, где самолет к вылету готовит наземный экипаж и наземные службы технического обслуживания). Экипаж заливает горючее и масло в баки, производит смазку многочисленных точек ходовой части, снимает смазку ствола пушки перед боем, смазывает ствол после стрельбы и т.д. Поэтому одежда танкистов часто бывала пропитана горючим, моторным маслом. Основным горючим для дизельных двигателей наших танков той войны был газойль. Он значительно менее летуч, чем бензин и на одежде держится долго. Когда на одежду попадает огонь, она мгновенно загорается, а вероятность попадания огня в бою на одежду очень высока.

На Т-34 было 3 столитровых бака с горючим по правому борту и плюс столитровый бак с моторным маслом по левому борту, и когда бронебойный снаряд прошивает борт, внутрь танка вплескивается газойль или масло, и масса искр, попадает обязательно кому-то на одежду, и все это вспыхивает. Не дай Бог живущим сейчас когда-нибудь видеть израненного, корчащегося, заживо сгорающего человека или испытать это самому. Вот почему и существует среди танкистов своеобразная, неофициальная оценка мужества, боевой зрелости, опытности и бывалости - количество танков, в которых ты горел сам. Так вот, мой бывший комбат П.И. Громцев горел в танке за годы войны 7 раз, Н.В. Казанцев - 9. Трудно вообразить, что после этого всего можно остаться в живых и не свихнуться. Видимо, только русский человек способен выдержать это.

Многие ветераны войны - участники той легендарной танковой битвы сегодня среди нас. Только в моем поле зрения - отчаянный механик-водитель Т-34 Н.В. Казанцев (Бугульма, Татарстан), стрелок-радист его экипажа С.А. Попов (Ленинград), лихие командиры танковых рот и рот автоматчиков - П.И. Громцев (Солнечногорск, М.о.), И.А. Слепич (Кемерово, Кузбасс), Н.И. Кирайдт (Брест, Белоруссия), бывшие комбаты - И.В. Шухляев (Ленинград), И.А. Магонов (Москва). Все они много потрудились после войны. П.И. Громцев - полковник в отставке, после войны окончил военную академию, долгие годы служил в танковых войсках, преподавал на высших военных курсах "Выстрел". И.А. Магонов - генерал-лейтенант, длительное время был начальником знаменитого высшего общевойскового военного училища имени Верховного совета РСФСР, в последние годы - председатель всеармейского военно-охотничьего общества.

Н.В. Казанцев и П.И. Громцев мне особенно близки: с ними вместе я воевал в Прибалтике и Восточной Пруссии. Они и все остальные прошли через жестокие и невероятно тяжелые бои под Обоянью и Прохоровкой, пробитые в тех боях и позднее броневыми осколками, не один раз горевшие в танках, не раз контуженные. К сожалению, многие из них малоизвестны окружающим и часто в одиночку ведут свой последний бой с навалившимися недугами. Громцев - в госпитале, Магонов - в госпитале... Все они переживают невообразимо горько развал нашей Родины и свое бессилие предотвратить эту историческую трагедию.

Я поведал немного лишь о танкистах 183 танковой бригады 10-го танкового корпуса одной из многих танковых бригад, участвовавших в Курской битве. Таких бригад было свыше 20. И в каждой бригаде были свои несгибаемые бойцы, многие из которых, завоевав выдающуюся победу стратегического масштаба, полегли на том грандиозном поле брани. Люди, помните! Это были лучшие сыны своего народа, пламенные патриоты Отечества! Я же их помню как славных, веселых и отчаянных мальчишек 30-х годов.

Одно из самых кровопролитных и самых решающих сражений Великой Отечественной Войны — Курская битва (с 5 по 23 июля 1943 года), положившая начало окончательному разгрому врага, ассоциируется с беспрецедентным по размаху и ожесточению танковым сражением под Прохоровкой. Это не совсем так. В послевоенные годы состоялась встреча танкистов противоборствующих сторон, на которой немецкие танкисты заявили, что в этой битве победили они. Заявление вызвало замешательство. Они пояснили: на поле боя осталось больше сгоревших и подбитых советских танков, чем немецких…

Убедительно. К сожалению, это правда. Поневоле вспоминается битва под Бородино, победу в которой вот уже почти двести лет приписывают себе обе стороны… Попробуем разобраться. Несмотря на наш мощный упреждающий удар, германское командование не могло отменить подготовленное наступление. Оно лишь отложило его на два часа: «точка возврата» была пройдена.

Военные историки оперируют цифрой 700 танков, якобы наступавших под Прохоровкой. Но в том-то и дело, что на южном участке Курской дуги у Манштейна было всего 700 танков, а в районе Прохоровки наступал 2-й танковый корпус, в трёх дивизиях которого: «Тотенкопф», «Лейбштандарт» и «Райх» было 211 танков и 124 самоходки, т.е. всего 335 единиц бронетехники, в том числе 42 «тигра» (из них боеспособных 15).

Этому танковому клину противостояла 5-я танковая армия генерала Ротмистрова, насчитывающая около шестисот танков и самоходок (для точности 597). Потери с обеих сторон составили: у противника 70 танков и самоходок, у нас -343, в пять раз больше, т.е. больше половины всего танкового парка 5-й армии…

14 июля Василевский доложил Сталину, что «под Прохоровкой немцы не были остановлены» — дивизия «Тотенкопф» продвинулась на несколько километров (что и дало им возможность подсчитать потери сторон), а дивизия «Райх» продвигалась в глубину нашей обороны до 16 июля.

Встревоженный успехом противника на этом направлении командующий Воронежским фронтом Ватутин дал приказ о переходе к обороне. Разгневанный Сталин учредил специальную комиссию по разбору действий 5-й танковой армии, которая доложила вождю, что «битва под Прохоровкой образец неудачно проведенной операции» — конец цитаты.

Приведенные цифры, как и выводы комиссии, были засекречены до последнего времени. В своих воспоминаниях генерал Ротмистров пишет, что в битве под Прохоровкой его армия уничтожила 500 танков, в том числе 42 «тигра» при том, что у противника их было всего 335, а из 42 «тигров» только 15 принимали участие в бою.

Как не вспомнить немецкого военного теоретика и историка Клаузевица, почти двести лет назад сказавшего: » нигде так не врут, как на войне и на охоте»…В скобках замечу, что именно Клаузевицу принадлежит «узурпированный» Марксом тезис: война — это продолжение политики другими средствами.

Неудача на южном участке Курской дуги не отразилась на общем успехе битвы. Северная группа наших войск: Западный фронт — командующий В.Соколовский и Брянский -командующий М.Попов прорвали оборону противника, развили успех и предопределили общий разгром германской группировки, похоронив последнюю надежду Гитлера.

С достаточной долей уверенности можно предположить, что поскольку Хрущёв был членом Военного cовета Воронежского фронта, нашлись доброхоты, «переместившие» победу с севера на юг. А может, и он сам. Воистину: тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман.

Но потери были велики. Мы потеряли в этой битве 860 тысяч солдат и офицеров и около 6 тыс. танков и самоходок. Немцы, соответственно, 500 тыс. и 1500 единиц бронетехники (на один немецкий танк — четыре наших).

Просчёты и неудачи нашего командования не должны бросить тень на беспримерное мужество и героизм наших танкистов. Притом, что «тигр» поражал цель на расстоянии полутора километров, а наши на 500-600 метров, танкисты проявляли чудеса храбрости и… хитрости.

Ефим Гольбрайх