Логика и язык. Сознание как высшая форма отражения. понятие идеального
/ Касевич В.Б. "Элементы общей лингвистики"
§ 1. Язык есть важнейшее средство передачи и хранения информации: основная часть информации, циркулирующей в обществе, существует именно в языковой форме.
Передача информации - один из существеннейших видов и аспектов общения между людьми, поэтому, по словам В.И.Ленина, «язык есть важнейшее средство человеческого общения» (Полное собрание сочинений. Т.25, с.258). Из этого следует, в свою очередь, что центральная функция языка - это функция общения, или коммуникативная .
§ 2. Известно, что существует и иная характеристика языка как непосредственной действительности мысли, на что указывал К.Маркс . Здесь подчеркивается другая функция языка, а именно отражательная : мышление, т. е. отражение человеком окружающего мира, осуществляется по преимуществу в языковой форме. Иначе можно сказать, что функция языка заключается в порождении (формировании) информации. Как соотносятся эти две функции языка?
Можно утверждать, что коммуникативная функция, или функция общения, выступает первичной, а функция отражения - вторичной, при этом обе функции оказываются теснейшим образом связанными. В самом деле, само по себе отражение внешнего мира не требует языковой формы: сравнительно развитые формы отражения внешнего мира имеются уже у животных; необходимость в языковой форме для «продуктов» отражения возникает именно потому, что эти результаты отражения мыслительной деятельности нужно сообщать, передавать другим членам человеческого коллектива. Обмен индивидуальным опытом, координация действий становятся возможными благодаря языку, который как раз и является орудием, позволяющим «отливать» в общезначимые формы результаты индивидуальной мыслительной деятельности.
Изложенное выше одновременно означает, что сама отражательная функция языка вызывается к жизни его коммуника-/5//6/ тивной функцией: если бы не было необходимости в общении, не было бы, вообще говоря, и необходимости в языковой форме отражения человеком внешнего мира .
§ 3. Поскольку отражение внешнего мира на сколько-нибудь высоких уровнях всегда выступает как обобщение по отношению к объектам действительности и их свойствам, можно сказать, вслед за Л.С.Выготским, что в языке осуществляется «единство общения и обобщения». Это означает, что, с одной стороны, язык обеспечивает общение; с другой же стороны, результаты мыслительной деятельности, деятельности по обобщению свойств действительности, вырабатываются и закрепляются именно в языковой форме. «Всякое слово обобщает» (В.И.Ленин, Полное собрание сочинений. Т.29, с.246), иначе говоря, всякое слово есть результат абстрагирующей работы мысли (слово дерево обозначает «дерево вообще»), и, наоборот, абстрактное понятие, общее для всех членов данного коллектива, для своего существования требует наличия слова.
Можно сказать, что язык, вместе с трудом, создал человека: «Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны превратился в человеческий мозг» (Ф.Энгельс. Диалектика природы. - К.Маркс, Ф.Энгельс. Сочинения. Изд2. Т.20, с.490).
Без языка невозможно общение, - следовательно, невозможно существование общества, а отсюда и формирование человеческой личности, становление которой мыслимо лишь в социальном коллективе. Вне языка нет общезначимых понятий и, безусловно, затруднено существование развитых форм обобщения, абстракции, т. е. опять-таки фактически невозможно формирование человеческой личности.
§ 4. Коммуникативная функция языка предполагает семиотический аспект его рассмотрения, о чем речь еще пойдет ниже. Изучение отражательной функции языка тесно связано с проблемой «язык и мышление». Специально эта проблема здесь не рассматривается (см. главу «О психолингвистике»), однако некоторые замечания в этой связи сделать необходимо.
§ 4.1. Первое замечание относится к так называемой гипотезе Сепира - Уорфа, согласно которой мышление человека определяется тем языком, на котором он говорит, и выйти за рамки этого языка не может, поскольку все представления человека о мире выражаются посредством его родного языка. Противни-/6//7/ ки этой гипотезы указывают, что и мышление человека, и опосредованно его язык определяются действительностью, внешним миром, поэтому отводить языку роль детерминирующего фактора в формировании мышления есть идеализм.
Определяющая роль внешней действительности в формировании человеческого мышления, разумеется, не подлежит обсуждению, она бесспорна. При этом, однако, следует учитывать активность процессов отражения действительности человеком: человек отнюдь не пассивно запечатлевает тот материал, который «поставляет» ему внешний мир,- этот материал определенным образом организуется, структурируется воспринимающим субъектом; человек, как говорят, «моделирует» внешний мир, отражая его средствами своей психики. Тот или иной способ моделирования определяется потребностями человека, прежде всего социальными, производственными. Вполне естественно, что эти потребности, связанные с условиями существования, могут быть различными у разных исторически сложившихся общностей людей. В какой-то степени отличаются соответственно и способы моделирования действительности. Проявляется это прежде всего в языке. Следовательно, специфика языка здесь - вопреки гипотезе Сепира - Уорфа - скорее вторична, во всяком случае она не первична: нельзя сказать, что специфика языка определяет специфику мышления.
Так обстоит дело в филогенезе, т. е. в истории становления и развития человека (и его языка). Однако в онтогенезе, т. е. в индивидуальном развитии человека, ситуация складывается несколько иная. Каждый человек овладевает знаниями о мире, о внешней действительности - отображает внешнюю действительность в очень большой степени не непосредственно, а «через» язык. Хрестоматийный пример: спектр излучения и поглощения световых волн, определяющий цвет, разумеется, повсюду одинаков, не отличаются и физиологические способности представителей разных этносов к цветовосприятию; однако известно, что у одних народов различаются, например, три цвета, в то время как у других - семь и т. д. Естественно задать вопрос: почему, скажем, каждый африканец шона (юго-восточная группа языков банту) научается различать именно три основных цвета, не больше и не меньше? Очевидно, потому, что в его языке существуют названия именно для этих трех цветов. Здесь, следовательно, язык выступает в качестве готового орудия для того или иного структурирования действительности при ее отображении человеком.
Таким образом, когда возникает вопрос, почему вообще в данном языке существует столько-то названий цветов, видов снега и т. п., то ответ на него состоит в том, что русским, французам, индейцам, ненцам и т. д. для их практической деятельности в течение предшествовавших столетий (возможно, тысячелетий), грубо говоря, «нужно» было различать именно разно-/7//8/ видности соответствующих объектов, что и отразилось в языке. Другой вопрос заключается в следующем: почему каждый представитель языкового коллектива различает столько-то цветов и т. д. и т.п.? Здесь ответ состоит в том, что тот или иной способ восприятия внешней действительности в определенной степени «навязывается» конкретному индивидууму его языком, который представляет собой в этом отношении не что иное, как кристаллизованный социальный опыт данного коллектива, народа. С этой точки зрения, следовательно, гипотеза Сепира - Уорфа вполне разумна.
Сказанное выше, безусловно, никак не означает, что человек вообще не способен познать то, чему нет обозначения в его языке . Весь опыт развития различных народов и их языков показывает, что когда производственная и познавательная эволюция общества создает необходимость введения нового понятия, то язык никогда не препятствует этому - для обозначения нового понятия либо используется уже существующее слово с определенным изменением семантики, либо образуется новое по законам данного языка. Без этого, в частности, нельзя было бы представить себе развитие науки.
§ 4.2. Второе замечание, которое необходимо сделать в связи с проблематикой «язык и мышление» даже при самом сжатом ее рассмотрении, касается вопроса, насколько тесна, насколько нерасторжима связь между языком и мышлением.
Прежде всего надо сказать, что в онтогенезе (у ребенка) развитие речи и интеллектуальное развитие первоначально осуществляются «параллельно», по своим собственным закономерностям, при этом развитие речи оказывается более связанным с эмоциональной сферой, с установлением «прагматического» и эмоционального контакта с окружающими . Лишь впоследствии, к двум годам, линии речевого и интеллектуального развития «пересекаются», обогащая друг друга: начинается процесс, в результате которого мысль получает языковую форму и возможность приобщаться посредством языка к накопленному обществом опыту; теперь язык начинает служить не только потребностям элементарного контакта, но также, с развитием индивида, сложным формам самовыражения и т. п.
Налицо, следовательно, и известная автономия языка и мышления с генетической точки зрения (т. е. с точки зрения их происхождения и развития) , и в то же время их теснейшая взаимосвязь. /8//9/
По собственному опыту всем известно, что мышление далеко не всегда протекает в развернутой речевой форме. Значит ли это, что перед нами свидетельство (пусть и интуитивное) независимости мышления от языка? Это сложный вопрос, и ответ на него пока можно дать лишь предварительный.
Многое зависит от того, как мы будем истолковывать понятие «мышление». Если этот термин для нас означает не только абстрактное мышление, но и так называемое мышление образами, то вполне естественно, что это последнее - образное мышление - вовсе не должно быть обязательно речевым, словесным. В этом смысле неречевое мышление, очевидно, вполне возможно.
Другой аспект той же проблемы связан с существованием таких типов мышления, где речевая форма используется, но выступает как бы редуцированной: от нее остаются лишь некоторые, самые важные элементы, а все то, что «само собой разумеется», не получает речевого оформления. Этот процесс «компрессии» языковых средств напоминает обычную практику в диалогах, в особенности в хорошо знакомой ситуации, когда многое, принимаемое в качестве известного, опускается. Тем более это естественно в мысленных монологах, или «монологах для себя», т. е. когда нет необходимости заботиться о достижении понимания со стороны собеседника.
Такая свернутая речь, оформляющая мышление, носит название внутренней речи. Важно подчеркнуть, что внутренняя речь представляет собой все же редуцированную «обычную» речь, возникает на ее основе и без нее невозможна (внутренняя речь отсутствует у ребенка, еще не овладевшего в достаточной степени языком) .
ЛИТЕРАТУРА
К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин о проблемах языка. - В. А. Звегинцев. История языкознания XIX–XX вв. в очерках и извлечениях. Ч. 2, М., 1960.
Выготский Л. С. Мышление и речь. М., 1934.
Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. Под ред. Б. А. Серебренникова. М., 1970 (гл. V). /9//10/
ЯЗЫК КАК ОБЩЕСТВЕННОЕ ЯВЛЕНИЕ
Проблема языка и общества в теоретическом отношении разработана недостаточно, хотя, казалось бы, она давно была в кругу внимания языковедов, особенно отечественных.
Между тем изучение этой проблемы весьма важно для общества и государства, поскольку она самым непосредственным образом затрагивает многие стороны жизни людей. Без научного разрешения этой проблемы невозможно проводить правильную языковую политику в многонациональных и однонациональных государствах. История же народов мира, особенно в XX столетии, показала, что языковая политика государств нуждается в научном обосновании. Прежде всего это касается понимания общественными и государственными деятелями, а также, в идеале, всеми членами общества самого феномена языка как одного из основополагающих признаков народа. Кроме того, наука призвана обобщить многовековой опыт существования многонациональных государств, проводившейся в них языковой политики и дать правильные рекомендации, обеспечивающие свободное применение и развитие языков народов, проживающих в том или другом государстве.
В предшествующей и существующей отечественной литературе по этой проблеме много декларативных, общих положений, производных от идеологической, философской позиции авторов, в то время как собственно лингвистическая сторона проблемы остается недостаточно проясненной. Не вскрыт и не объяснен сам общественный механизм, определяющий формирование языка как объективно развивающегося, саморегулируемого общественного явления, независимого от воли отдельных его носителей. Однозначно не доказана генетическая связь между обществом, трудом, мышлением и языком. Одновременность их появления целиком основывается на их взаимосвязи и взаимообусловленности в современном обществе и на предположении и вере, что такая связь и взаимная необходимость были всегда, и в период образования языка. Однако при такой постановке проблемы ряд основополагающих вопросов остается без ответа (см. об этом в гл. X).
В отечественном языкознании взаимосвязь языка и общества преимущественно исследовалась в пределах отношений общества и тех участков языка, которые отдельные лингвисты относят к внешней его структуре. Это очевидная связь, и ее изучение однозначно доказывает обусловленность определенных сторон системы языка жизнью и развитием общества (наличие в языке функциональных стилей, территориальных и социальных диалектов, научных подъязыков, классовых, сословных особенностей речи, тематических, семантических группировок слов, историзмов и др.). Изучение взаимоотношений языка и общества ограничивалось обычно этими вопросами, несомненно, важными и нужными. В отечественном языкознании в 20-40-е годы на основе изучения таких фактов делались заключения о классовости языка, о принадлежности его к надстройке над экономическим базисом общества и др. Попытки распространения непосредственной обусловленности социальными, производственными факторами внутренней структуры языка (фонетика, грамматика, отчасти словообразование) оказались несостоятельными. Надо, однако, заметить, что не исключается опосредованное влияние общественного развития и на внутреннюю структуру языка. Но эта сторона взаимоотношения языка и общества, по сути дела, не исследована.
Не получили достаточного теоретического объяснения многие вопросы, касающиеся дифференциации языка под воздействием классового, сословного, профессионального, возрастного и иного разделения общества. Язык может обслуживать разные классы, сословия, идеологии, профессии, возрастные группы людей, не нарушая своего тождества. Один и тот же язык, также не нарушая своего генетического и функционального тождества, может быть средством общения в различных государствах с разным образом жизни людей, экономическим, государственным устройством, идеологией и др. Разумеется, эти различия отражаются в элементах внешней структуры, однако они не нарушают тождества языка. Непрерывность языка сохраняет его тождество в условиях национальных общественных потрясений, переворотов, катастроф, обеспечивая и в таких исключительных условиях общение и известное взаимопонимание говорящих. Язык как форма способен выражать различное, в том числе и противоположное содержание; он в виде «третьего бытия» как бы возвышается над обществом, его разделением на классы, сословия, профессии, возрасты и пр., отражая определенными своими элементами их различия, но одновременно иобъединяя их своей общей системой и структурой, свидетельствующими, что эти различия не нарушают его тождества.
В 60-70-е годы в отечественном языкознании наметился крен в сторону сугубо внутреннего, структурного изучения языка. Под влиянием структурных, математических, кибернетических приемов и методов исследования язык стал рассматриваться многими лингвистами как своего рода порождающее устройство, которое на входе имеет
определенный словарь и правила оперирования им, а на выходе - построенные по этим правилам предложения. В этих процедурах описания, по сути дела, не говорилось о какой-либо связи языка и общества, об обусловленности языка действительностью вообще. Тем самым молчаливо допускалась мысль о полной спонтанности его развития, независимости от действительности и общества. В таком своем изучении языка лингвисты следовали завету Соссюра: «...Единственным и истинным объектом лингвистики является язык, рассматриваемый в самом себе и для себя» (1, с. 269). Для лингвистов этого направления главное в языке - это структура языка, его элементы и модели их взаимоотношений. Нет сомнения в том, что эти аспекты изучения языка отражают его существенные стороны. Но ограничение его изучения только ими и игнорирование или вовсе отрицание других, также, несомненно, важных, вело бы к односторонности, искажению действительного положения вещей. Вне связи с действительностью невозможно понять роль, место и самой внутренней структуры языка. Ее отвлеченный характер не означает ее полного отрыва от действительности, а лишь говорит об особой ее роли в отражении все той же действительности.
Выше мы неоднократно подчеркивали, что связь языка с действительностью, обусловленность действительностью не лишает язык своеобразной природы и самобытности. И в период расцвета структурализма и в последующее время крайние его проявления подвергались справедливой критике. При всей важности изучения структуры языка необходимо учитывать, что язык выполняет общественные функции, а потому испытывает воздействие общества и, шире, действительности вообще, которую он отражает в своих знаках, их значениях и отношениях.
Сказанное выше доказывает, что в языке мы имеем весьма своеобразное явление, открытое по отношению к обществу, служащее необходимым его условием и атрибутом, но по-своему «перерабатывающее» общественную и иную действительность. Язык имеет свои «фильтры», пропуская через которые общественные процессы и события, он своеобразно их преломляет и закрепляет в своих знаках и их отношениях. В этих связях и взаимообусловленностях языка и общества необходимо различать форму и содержание языка. Форма языка, подобно внутренней структуре (в известной степени совпадающая с ней, см. ниже),- глубинное явление языка. Наиболее абстрактными своими элементами она способна участвовать в выражении различных, в том числе противоречащих и исключающих друг друга, конкретных содержаний.
Чтобы понять сложность и неоднозначность связи между языком и обществом, следует иметь в виду, что язык не только общественное, но и природное и психологическое явление (2, с. 47 и ел.). О том, что язык не только социальное явление, писали многие учение. Так,
Е.Д. Поливанов подчеркивал сложную природу языка: «...Язык есть явление психическое и социальное: точнее, в основе языковой действительности имеются факты физического, психического и социального порядка; отсюда лингвистика, с одной стороны, является наукой естественно-исторической (соприкасаясь здесь с акустикой и физиологией), с другой стороны,- одной из дисциплин, изучающих психическую деятельность человека, и, в-третьих, наука социологическая» (3, с. 182).
Какими социальными предпосылками можно, например, объяснить в русском языке падение редуцированных гласных, 1 и 2-е смягчение заднеязычных, палатализацию согласных, редукцию гласных, оглушение звонких на конце слова, виды грамматической связи, модели синтаксических конструкций и т. д. и т. д. Между тем все это глубинные отличительные признаки русского языка.
Общественная природа языка обнаруживается в обязательности его законов и правил для всех говорящих. Необходимость точного выражения своих мыслей с целью взаимопонимания заставляет говорящих - стихийно, а по мере познания языка и сознательно - строго придерживаться усвоенных общих законов и правил языка. Такие условия общения объективно вырабатывают языковую норму, а на определенном этапе развития языка и общества, как следствие,- литературную норму языка (см. ниже).
Общие законы языка, обязательные для всех говорящих, сочетаются с индивидуальностью речи и принципиально творческим ее характером. Объективно язык как общественное явление существует в виде «личных языков», по-разному репрезентирующих язык в качестве естественного средства общения. Непрерывность языка и его изменение во времени обеспечивается сосуществованием разных поколений носителей языка и их постепенной разновременной сменой. Отсюда важность изучения языка личности, поскольку, как следует из сказанного выше, реально язык существует, воплощается в речи говорящих.
Языкознание не может охватить в качестве предмета своего изучения содержание языка личностей, относящееся к разным областям деятельности и знания, а также и к повседневной жизни. Но языкознание имеет свой подход к изучению языка личности. Однако до самого последнего времени только отдельные стороны этой большой проблемы исследовались в языкознании. Так, становление языка у детей, язык и стиль писателей традиционно изучаются в языкознании; в настоящее время формируется новое направление изучения языковой личности (Ю.Н. Караулов).
Родившийся человек «застает» язык сформировавшимся, готовым; с помощью других людей он овладевает в обществе языком в раннем детстве, приобщаясь тем самым к существующим формам отражения и понимания окружающего его мира, закрепленным в общественном
сознании, к общей языковой картине мира. Освоив язык как средство отражения и познания действительности, образования мысли и передачи ее другим, говорящий тем самым подключается к общему движению языка и коллективному познанию с его помощью действительности.
Содержание высказанной вовне речи становится достоянием собеседника, определенного круга лиц либо - в известных случаях - всего говорящего коллектива. При этом ее воздействие может не ограничиваться моментом ее произнесения. Ее содержание, усвоенное другими участниками общения, может затем передаваться в сообществе, расширяя тем самым восприятие ее другими в пространстве и времени. Участием в общении многих говорящих, взаимным обменом информацией и ее усвоением создается определенный социальный опыт в восприятии и познании окружающего мира. Язык закрепляет этот опыт в своих знаках и их значениях. Язык, таким образом,- это средство хранения и передачи из поколения в поколение социального опыта. Данная роль языка возрастает с изобретением письма, поскольку значительно расширяет временные и пространственные границы передачи информации. Эти границы еще более расширяются в наше время при использовании электронных средств информации, несравненно увеличивающих возможности накопления, хранения и передачи информации.
Из сказанного напрашивается вывод, что две свойственные языку главные его функции - коммуникативная и сигнификативная - отражают внутренне присущее ему противоречие в онтологическом и гносеологическом отношении. Эти две функции делают язык орудием одновременно индивидуального и общественного отражения и познания мира. И в этом, надо думать, залог прогресса познания, поступательного его движения.
Общее (общественное) и единичное (индивидуальное) обнаруживается в каждом факте языка, в любом его предложении. Диалектическое единство этих сторон отражает природу языка, его сущность. В качестве примера возьмем предложение:
В тот год осенняя погода стояла долго на дворе...
Предложение выражает определенный смысл, обозначая соответствующую внеязыковую ситуацию. Общий смысл предложения складывается из смыслов употребленных в нем словосочетаний и слов. В выражении и обозначении смысла участвуют все единицы предложения, принадлежащие к разным уровням языка, выполняя каждая свойственные ей функции, что и образует предложение как грамматическое и семантическое единство, соотнесенное с обозначаемой ситуацией. Однако, будучи конститутивными единицами языка, каждая из них - фонема, морфема, слово, словосочетание и предложение (последние как модели) - применяются в соответствии со свойственными
им синтагматическими и парадигматическими правилами, не только в данном предложении. Отражая и обозначая бесконечное множество возможных ситуаций, единицы языка остаются свободными от этих ситуаций. И эта свобода является фундаментальным свойством как их, так и языка в целом. Если бы единицы всех уровней языка были связаны только с непосредственно отражаемой конкретной ситуацией, то применение языка как средства общения, разделенного во времени и пространстве и одновременно представляющего собой единство, было бы невозможно. Язык субъективное и относительно самостоятельное средство общения и отражения действительности и, как таковое, оно способно отражать и обозначать меняющиеся содержания о внеязы-ковой действительности благодаря наличию таких своих устойчивых механизмов, которые, в известных пределах, независимы от меняющегося содержания. Даже слова, которые, казалось бы, своими значениями непосредственно связаны с действительными фактами, участвуют не только для обозначения предметов той или другой ситуации, но благодаря своим отвлеченным значениям они способны применяться в открытом числе ситуаций.
Бесконечное многообразие явлений внешнего и внутреннего мира человека отражается бесконечной в принципе цепью сочетаний конечного числа единиц языка на каждом его уровне, начиная с сочетания фонем для образования слов и кончая сочетаниями слов при образовании высказываний. Разумеется, не все теоретически возможные сочетания единиц различных уровней языка реализуются в его употреблении. Синтагматические возможности языковых единиц, их валентность и дистрибуция на каждом уровне имеют свои правила и ограничения, обусловленные как внутриязыковыми, так и внеязыковыми факторами, говорить о которых здесь не представляется возможным. Укажем только на принципиальное различие сочетаемости значимых единиц языка, с одной стороны, слов на синтаксическом уровне и, с другой,- морфем на морфемно-морфоло-гическодо уровне.
На синтаксическом уровне словосочетания и предложения образуются путем свободного сочетания слов, управляемого, однако, грамматическими правилами соединения слов определенных частей речи, а также предметно-логическими отношениями.
По сходному принципу образуются и новые слова. В слове уч-и-тель корень встречается в других словах данного словообразовательного гнезда (учить, ученик, ученица, учеба, учение, ученый, учащийся и др.), так же, как и суффикс -тель - во многих других словах (писатель, читатель, обыватель, поручатель, спасатель и т. п.). Сочетание словообразовательных элементов уч-и- тель образует новое слово с новым значением. Разница между образованным с помощью указанных словообразовательных элементов словом и словосочетанием и предложением заключается в том, что слово и его значение закрепляется в языке,
становится постоянным его элементом, в то время как предложение и словосочетание образуются свободным сочетанием слов, взятых для обозначения конкретного явления или ситуации. Созданные таким образом слова составляют конечное число единиц, между тем предложения и свободные словосочетания практически бесконечны в речи говорящих.
Звуковые оболочки слов языка также образуются из ограниченного количества фонем, в совокупности представляющих собой строго построенную, замкнутую систему.
В каждом случае сочетаемость различных единиц языка (слов - при образовании словосочетаний и предложений, морфем и фонем - при образовании слов) подчиняется своим синтагматическим правилам и закономерностям. Сочетаемость морфем и фонем фиксирована в слове, в отличие от сочетаемости слов в словосочетаниях и предложениях, где она всякий раз создается в конкретных условиях речи. Но и в условиях речи связь слов, отражающая неповторимую ситуацию и образующая индивидуальный смысл словосочетания или предложения, включает элементы (грамматические формы слов, модели словосочетаний и предложений, типовые их значения), которые свойственны системе языка вообще и оформляют множества других слов и синтаксических конструкций.
Приведенные выше факты свидетельствуют о том, что язык, предполагая в качестве необходимой предпосылки своего возникновения и функционирования общество, тем не менее по отношению к нему, как к действительности вообще, остается относительно самостоятельным образованием со своими особыми законами и правилами отражения действительности.
Мы называем язык общественным явлением прежде всего потому, что в его образовании участвует общество; говорящий овладевает языком только в обществе; объективный характер развития языка также проистекает оттого, что язык выполняет общественные функции; наконец, своей семантикой, а в известной степени и своей структурой язык в «снятом» виде отражает общество и его структуру. Но все это не лишает язык особого статуса самостоятельной знаковой системы по отношению к отражаемой действительности, в том числе и к обществу.
Таким образом, условием существования и развития языка как средства общения, образования и выражения мысли является диалектическое единство в нем индивидуального и общественного. Такая его природа объединяет и использует достижения и энергию языковой личности и всего языкового сообщества.
Любая человеческая деятельность, имеющая творческий характер, приводит к определенным новым результатам. Особенность речевой деятельности заключается в том, что она выполняет не только известные функции общения (образование мысли, сообщение мысли другому, восприятие и понимание ее последним и др.). В этой постоянно совершающейся в обществе деятельности исторически и функциональ-
но происходит постоянная систематизация и создание самого орудия этой деятельности - языка. При этом несмотря на, казалось бы, общие потребность и необходимость образования языка, каждый язык остается по своему характеру самобытным и своеобразным явлением. Языки поражают своим разнообразием фонетических, грамматических, лексических систем. Почему в результате общественной по своей природе речевой деятельности образуется в каждом языке именно такой состав фонем, такой грамматический строй и пр.- ответить на этот вопрос современное языкознание не может. И прежде всего потому, что истоки языка, а следовательно, и начало формирования его уровней скрыты толщей времени в несколько десятков или сотен тысячелетий. В доступную же наблюдению историческую эпоху наука отмечает на поверхности языка лишь отдельные подвижки уже готовой, действующей его системы и структуры; однако проследить и понять управление механизмом этой системы в целом современной науке пока также не удается.
Проблема язык и мышление - одна из самых сложных и дискуссионных в теории языкознания. В разные периоды истории науки о языке она решалась по-разному: представители логического направления, например, отождествляли эти понятия (логическим категориям как вневременным и всеобщим должны соответствовать, по их мнению, и универсальные языковые категории); сторонники психологического направления пытались решить этот вопрос в иерархической плоскости, обосновывая примат то мышления по отношению к языку, то языка по отношению к мышлению; представители американского структурализма полагали, что структура языка определяет структуру мышления и способ познания внешнего мира.
Несмотря на разное решение этой проблемы, все исследователи сходятся в том, что связь между языком и мышлением существует, расхождения начинаются тогда, когда встает вопрос о природе и качестве этой связи. Одни ученые полагают, что механизм мышления не связан с вербальным кодом и осуществляется независимо от языка на универсальном предметном коде (коде смысла), другие считают, что механизм мышления тесно связан с языком, и без языка не может быть мышления, наконец, третьи полагают, что мышление может быть как вербальным, так и невербальным (чувственно-образным).
Подлинно научное решение вопроса о соотношении языка и мышления дает материалистическая теория отражения, рассматривающая язык и мышление в диалектическом единстве. «Мышление - это высшая форма активного отражения объективной реальности, состоящая в целенаправленном, опосредствованном и обобщенном познании существенных связей и отношений предметов и явлений. Оно осуществляется в различных формах и структурах (понятиях, категориях, теориях), в которых закреплен и обобщен познавательный и социально-исторический опыт человечества». 1
Орудием мышления является язык, а также другие знаковые системы (абстрактные, как например, математические или химические, где используется язык формул, или конкретно-образные в искусстве). Язык как знаковая система является материальной опорой мышления, он материализует мысли и обеспечивает обмен информацией. Если мышление отражает действительность, то язык ее выражает. Мышление идеально, а язык - материален (все его единицы облечены в звуки). Мысль же не имеет свойств материи (массы, протяженности, плотности и т.д.). Связь языка с мышлением позволяет осуществлять ему коммуникативную и когнитивную функции: язык не только передает суждения или сообщения о предметах и явлениях внешнего мира, но и определенным образом организует наши знания об этом мире, расчленяя и закрепляя их в сознании. «Язык является своеобразной призмой, через которую человек "видит" действительность, проецируя на нее при помощи языка опыт общественной практики». 2 Таким образом, язык, с одной стороны, является средством выражения мысли, а с другой - орудием ее формирования. Последние работы в области психологии и психолингвистики доказали, однако, что мышление может осуществляться не только с помощью языка, но и без слов, с помощью лишь наглядно-чувственных образов (ср. наглядно-образное мышление композитора, скульптора, художника или мышление животных, позволяющее им правильно ориентироваться в пространстве). Но наличие этих несловесных форм мышления не опровергает, как представляется, языковую концепцию мышления, так как предметно-чувственные образы мышления выполняют по сути ту же функцию, что и язык. 1 Философский энциклопедический словарь. М., 1983, с. 391. 2 Леонтьев А.А. Проблема глоттогенеза в современной науке // Энгельс и языкознание. М., 1972, с. 15
В ходе исторического развития языка и мышления характер их взаимодействия не оставался неизменным: развитие письменности, например, усиливало воздействие языка на мышление, увеличивались и сами возможности языка как средства оформления мысли. Однако и развитие мышления оказывало воздействие на язык, расширяя значения слов, способствуя увеличению лексического и фразеологического состава языка.
Мышление тесно связано с познанием. Согласно теории отражения , первой ступенью познания является чувственное восприятие действительности. Внешний мир, воздействуя на органы чувств, вызывает в человеке определенные ощущения. Эти ощущения от предметов и явлений внешнего мира и являются материалом для мышления: у человека возникает представление о предмете и на его основе образуется понятие. На второй ступени познания в процессе отвлечения от чувственного восприятия конкретного предмета, когда во внимание принимаются наиболее существенные и общие его свойства, понятие облекается в форму, а именно в слово, поэтому «всякое слово уже обобщает». 1 Таким образом, отталкиваясь от чувственного опыта, мышление преобразует его, дает возможность получать знания о таких явлениях действительности, которые недоступны непосредственному наблюдению, позволяя проникнуть в тайны природы.
На разных этапах развития человечества уровень его знаний о мире был разным, поэтому даже в развитых языках можно найти немало слов, которые иллюстрируют «примитивное» мышление народа (ср., например, этнокультурную мотивировку названий человека в индоевропейских языках названием земли: большинство их соотнесено с и-е корнем *ghem-/*ghom-, ср. лат. homo "человек", которое восходит к *ghem > humus "земля"), т.е. является выражением древних мифологических представлений «зем-ля (люди) - небо (боги)»; или же выражение «Солнце село», отражающее первоначальное представление о том, что солнце вращается вокруг земли). 1 Ленин В.И. Полн. собр. соч. Изд. 5, т. 29, с. 246.
Теория отражения согласуется с учением И.П. Павлова о двух сигнальных системах. В соответствии с этой теорией, человек в своем познании мира использует две сигнальные системы. Первая сигнальная система дает сознанию только ощущения, она включается на первой ступени познания, когда предметы и явления внешнего мира оказывают воздействие на наши органы чувств, вызывая у нас определенные ощущения (зрительные, слуховые, вкусовые и др.), этой сигнальной системой обладают и животные, вторая сигнальная система включается на второй ступени познания, она и становится базой формирования понятий, суждений, умозаключений, когда восприятие внешнего мира происходит через воздействие слов, т.е. «на основе впечатлений от действительности, на основе этих первых сигналов ее,- писал И.П. Павлов,- у человека развились вторые сигналы в виде слов; слово составило вторую, специально нашу сигнальную систему действительности, именно слово сделало нас людьми». 1 Таким образом, именно вторая сигнальная система лежит в основе языкового общения. Вторая сигнальная система развилась в процессе труда человека, поэтому ею обладает только человек как существо разумное, нуждающееся в средстве общения, т.е. в языке. «При помощи второй сигнальной системы, лежащей в основе механизма мышления, речи и всей сознательной трудовой деятельности, человек обрел способность "удаляться от действительности", осознанно фиксировать результаты познавательной и речемыслительной деятельности в содержании номинативных единиц». 2 Именно вторая сигнальная система обеспечивает переход от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике, т.е. к формированию понятий, суждений, умозаключений, получающих свое выражение в слове. 1 Павлов И.П. Соч. ,т. III, с. 568. 2 Уфимцева А.А. Лексическое значение. М., 2002, с. 71.
Слово позволяет обозначить не один только данный конкретный предмет, а целый ряд однородных предметов, т.е. оно объединяет предметы на основе общего признака или функции в классы, разряды, группы, что способствует формированию у человека понятий о вещах и явлениях внешнего мира.
1. Какие существуют точки зрения на язык и его сущность?
2. Какие важнейшие функции языка вы знаете?
3. Существует ли связь языка с обществом? В чем проявляется влияние общества на язык и языка на общество? Что такое языковая политика?
4. Что такое социальная дифференциация языка?
5. Как соотносятся такие понятия, как язык и речь?
1. Арутюнова Н.Д. Язык // Энциклопедия «Русский язык». М., 1997.
2. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. Соч. Изд. 2, т.З.
3. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М.,1998.
4. Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления. М., 1971.
5. Реформатский А.А. Введение в языковедение. М., 1967.
6. Рождественский Ю.В. Лекции по общему языкознанию. М., 1990.
7. Энгельс Ф. Диалектика природы. М., 1950.
Язык традиционно рассматривается как орудие и средство познания действительности. В силу своей сложности и многогранности тема «Язык и познание» разрабатывается с разных точек зрения в современных направлениях лингвистики и философии.
В. Гумбольдт первым высказал идею, что язык является основным орудием отражения и познания действительности: «Человек окружает себя миром звуков, чтобы отразить и переработать мир предметов».
В отечественном языкознании проблемой языка и познания занимался А.А.Потебня . Он вскрыл глубинный, свойственный языку, постоянно действующий механизм познавательных процессов, происходящих в вербальном мышлении. Ряд поднятых Потебней вопросов об антропоморфизме познания, о субъективном и объективном в познании, о влиянии средств познания на результаты познания, о познавательной роли вербального мышления отразился в острых дискуссиях в науке XX в.
Получение и закрепление нового знания происходит в практической деятельности человека, в которую входит и речевая деятельность. Следовательно, познавательную роль языка нужно рассматривать в единстве с практической деятельностью человека. Как орудие знания и естественная знаковая система язык закрепляет результаты познания в любой области человеческой деятельности. Но предметом языкознания не могут быть мыслительные достижения в тех или других областях знания.
Лингвистику интересует исследование той стороны языка, которая обеспечивает отражение и закрепление в знаках результатов деятельности говорящего коллектива.
В лингвистике распространилось мнение, что значения слов общеупотребительного языка представляют собой «наивные понятия», а семантика языка - это «наивная картина мира». Между тем закрепленные в языке понятия и языковая картина мира далеко не наивны; об этом писали многие ученые. В семантике общеупотребительного языка отложился итог развития мысли и речи народа.
Первая классификация предметов и явлений мира находится в языке. Понятия общеупотребительного языка достигают высокой степени отвлечения и разработанности. Значения общеупотребительных слов не порывают семантических связей с соответствующими научными категориями: время, пространство, сознание, мышление, причина, движение, совесть, давление. Формирование таких категорий, как субъект, субстанция, объект, предмет уходит в общеупотребительный язык.
Язык устроен так, что весь его механизм служит отражению и познанию действительности.
Познание действительности с помощью языка осуществляется в процессе повседневной речевой деятельности людей, обменивающихся друг с другом новой информацией, в различных произведениях словесности.Исследователи указывают на собственные эвристические возможности языка. С помощью языка человек может понимать и усваивать новое содержание, новые понятия, создавать представления о таких явлениях и предметах, которых он никогда ранее не видел, о которых ничего не слышал и не знал. Людвиг Витгенштейн писал: «Предложение должно в старых выражениях сообщать нам новый смысл».
Человек как субъект познания противостоит окружающему миру. Проникнуть в этот мир и познать его человек может только субъективными средствами. Язык и является субъективным средством отражения и познания действительности. Это не исключает наличия в нем объективного содержания. Образованная с помощью языка абстракция не оторвана от действительности. Материалом для абстракций служат чувственные формы отражения действительности, непосредственно с ней связанные.
Субъективность языка проявляется в характере отражения действительности . Своими отдельными знаками язык расчленяет то, что в действительности и в чувственном восприятии существует как единство. Предложению «Летит белая птица », состоящему из трех слов, соответствует один предмет. И в действительности, и в чувственном восприятии признаки не отделены от предметов. Язык и наше мышление вычленяют из предмета его признаки и тем самым делают их отдельными, самостоятельными сущностями. Такое вычленение позволяет оперировать ими в разных связях и отношениях со многими другими предметами и явлениями. И, наоборот, слово может представлять множество различных предметов и явлений как единое целое: лес, страна, народ, население, толпа, совокупность. С помощью языка осуществляется анализ и синтез отражаемых предметов и явлений действительности, а это необходимый путь к познанию их сущности.
Субъективизм проявляется и в образовании слова .
Выбор признака, взятого в название, обусловлен подходом человека к обозначаемому предмету, интересом к нему, конкретными социальными, культурными, бытовыми условиями. Но эта субъективность корректируется значением слова, содержащим множество признаков обозначаемого предмета. Между этими полюсами - от отдельного признака, взятого в основу названия, к множеству познаваемых признаков движется коллективное познание.Первостепенную роль в познании действительности играет форма языка. Именно в форме «встречаются» и взаимодействуют два противостоящих друг друга мира - субъективный и объективный.
Генетически элементы формы языка отражают установившиеся отношения человека и действительности. В силу этого они не могут не быть изоморфными самой действительности. Сама по себе форма субъективна, но благодаря ей из мыслительного потока могут отчуждаться и усваиваться элементы объективного содержания. Форма позволяет проникнуть в объективный мир и познать его.
Познание действительности - бесконечное движение субъективным путем к объективному положению вещей.
Выражением субъективности является человекообразность, антропоморфизм познания. Способы познания человеком действительности не могут не быть человекообразными, язык пронизан человекообразными элементами.
Предложение строится как связь, тождество субъекта и предиката. А.А.Потебня отмечал: «Субъектом называем вещь как познающую и действующую, то есть прежде всего наше я, потом всякую вещь, уподобляемую в этом отношении нашему я. Действие субъекта мы можем выразить, то есть представить себе, только человекообразно: дождь идет, как человек идет. Всякий субъект - подобие нашего я, всякие действия - подобие нашего действия».
В современном языкознании остается дискуссионным вопрос о влиянии национального языка на познание мира. Некоторые ученые считают, что качество мысли зависит от средств ее создания и выражения. Поэтому характер мысли, ее глубина, возможности отражения и познания действительности прямым образом зависят от языка. Поскольку же нет языка вообще, а есть национальные языки и их разновидности, то познание и отражение действительности в языке национально. Каждому языку свойственны своя организация и членение мира. У родственных языков членение и организация будут более сходны.