Почему хрущев сдал порт-артур. Японо-китайская война на море: триумф Страны восходящего солнца

***
Во время Второй мировой войны Советский Союз поднял тему передачи ему КВЖД и Порт-Артура, наряду с бывшими российскими владениями на Южном Сахалине и Курильских островах. Эта просьба была сочтена на Тегеранской конференции, 1943 года, справедливой руководителями США и Великобритании. Оговаривалось, что Советский Союз вступит в войну против Японии не позднее, чем через три месяца после окончания войны в Европе.

Требования СССР были подтверждены на Ялтинской и Потсдамской конференциях 1945 года. 14 августа 1945 года Сталин и Чан Кайши заключили договор об аренде базы Порт-Артур (всей Квантунской области), КВЖД и ЮКЖД сроком на 30 лет с последующей пролонгацией ещё на 20 лет. причём Чан Кайши предлагал аренду сразу на 50 лет но за большую сумму арендных выплат. При этом было ещё и другое предложение. аренда на 50 лет, арендная плата вообще не предусматривалась, при этом Чан ещё и предлогал договор о границах.
По которму подтверждалось существовавшее на тот момент полажение по которому граница в районе рек Амур, Аргунь и Уссури проходит по китайскому берегу.
Кроме того со стороны Чан Кайши предлогалось заключить:
- торговые договоры на льготных для СССР условиях. Советские товары первые 10-ть лет не олагаются томоженными пошлинами
- договоры о военно-техническом сотрудничестве
- договор об использовании Советскими Вооружёнными Силами китайских портов, дорог и аэродромов по уведамлению.
Это всё в комплексе было ничем иным как предложение военно-политического и экономического союза.
От СССР требовалась только одна уступка -- полный разрыв с Мао Цзедуном.

После того, как в ходе гражданской войны в Китае, где коммунисты одержали победу над Чан Кайши, Сталин решил пересмотреть эти условия в плане односторонних уступок Китаю которые Мао впрочем и не требовал (Теперь уже союзнику, какой это союзник мы узнали после того как другой видный советский деятель Хрущёв передал маоистскому Китаю весь комплекс технологий для производства атомной бомбы и ракетных технологий).
Он предложил Мао Цзедуну безвозмездно передать от СССР Китаю -- Порт-Артур, КВЖД и ЮКЖД. Однако Мао, ссылаясь на тяжёлое экономическое положение Китая, разарённого многолетними войнами потребовал от СССР выплаты всей арендной платы за 30-ть лет и не советскими товарами как это было по договору, а живыми деньгами. В пропорции 1/3 долларами США, 1/3 английскими фунтами и 1/3 золотом причём сразу-же после оформления соответствующего договора.
14 февраля 1950 года было подписано соглашение, по которому Передача Китаю КВЖД и ЮКЖД завершилась к концу 1952-го года управление железных дорог в этот период осуществляла совместное советско-китайскоая компания, причём все расходы на функционирование дороги и всех её учреждений взял на себя СССР. Передача Порт-Артура была завершена в 1955-м году. Одновременно Китаю был предоставлен крупный кредит на безпроцентной основе.

Советские войска на Ляодуне имели стрелковые, танковые, артиллерийские соединения, военно-морские и авиационные силы. В районе Порт-Артура курсировало 4 бронепоезда. Личный состав сухопутных сил СССР с семьями офицеров на Ляодуне составлял более 100 000 человек. Как вспоминал один из офицеров, «зарплата была довольно высокая. К слову, я в то время получал 4 миллиона юаней в месяц. А когда приехал в Порт-Артур, для «подъемных» понадобился чемодан. В Китае в те годы была страшная инфляция – счет шел на миллионы. При этом двери никогда не запирались, даже если в доме, как у меня, хранилась нередко довольно крупная сумма. За два года, что довелось провести в Порт-Артуре, не было ни одного случая воровства. Китайский закон за это преступление карал немилосердно».
На Ляодуне долгое время свирепствовал так называемый комариный энцефалит. Наши военные медики провели громадную работу по дезинфекции. Врачи и медицинские сестры трудились по 12–16 часов в день, и эпидемия была ликвидирована.
Гражданская война в Китае закончилась победой Мао Цзедуна. Чан Кайши бежал на Тайвань, и 1 октября 1949 г. в Пекине была провозглашена Китайская Народная Республика. Несколько месяцев спустя в Порт-Артур прибыла большая делегация во главе с премьером Государственного административного совета КНР Чжоу Эньлаем. В 1950 г. в Москве был подписан Договор о дружбе союзе и взаимопомощи, согласно которому в 1952 г. было решено безвозмездно передать Китаю КЧЖД вместе со всем имуществом, что и было сделано 31 декабря 1952 г. В 1950 г. китайской стороне было передано российское имущество в Дальнем. Предполагалось вернуть и Порт-Артур, но, в связи с начавшейся в Корее войной, его аренду продлили. Война окончилась в 1953 г. и в 1954 г., в связи с ее окончанием, укреплением КНР и, согласно подписанному соглашению, «советские военные части выводятся из совместно используемой ВМБ Порт-Артур и сооружения безвозмездно передаются правительству КНР к 31 мая 1955 г.».

Для решения вопроса о выводе войск в 1954 г. в Порт-Артур прибыл Хрущев. Выслушивая доклад командования советских войск, он вдруг с силой ударил ладонью по столу и буквально крикнул: «Хватит болтать! Вы мне лучше мне скажите, зачем вы здесь стоите?» – «Для защиты дальневосточных рубежей нашей Родины», – ответили ему армейцы. Хрущев сердито заявил: «Вы мне лучше скажите, сколько надо времени, чтобы здесь не осталось ни одного вашего солдата, даже вашего духа?» – «Месяца три-четыре». – «Даю пять, – сказал Хрущев. – И чтобы по истечении этого срока никого из вас не осталось. А теперь давайте перейдем к разговору: что китайцам продавать, а что так отдать». Но практически все было передано бесплатно, включая десятки торпедных катеров, танки, подводные лодки, весь боезапас. В день ухода войск состоялось торжественное построение в частях, где китайцам передали ключи от имущества. Под звуки советского гимна спустили военно-морской флаг Советского Союза, и тут же его место занял китайский стяг.
В мае 1955 г. СССР полностью вывел свои вооруженные силы с Ляодунского полуострова. После ухода в Порт-Артуре какое-то время еще оставались советские специалисты, учившие китайских подводников.
Десятилетнее присутствие советских войск на Ляодунском полуострове позволило предотвратить здесь кровопролитные бои в гражданской войне китайского народа, помогло подготовке китайских военных кадров и оказало сильное влияние на укрепление обороноспособности КНР.

Провинция Ляонин расположена в южной части северо-востока Китая между 118 град. 53 мин. и 126 град. 46 мин. восточной долготы, 38 град. 43 мин. и 43 град. 26 мин. северной широты. Большая часть территории провинции находится в умеренном, умеренно-теплом поясах. Ляонин граничит с провинцией Цзилинь, автономным районом Внутренняя Монголия и провинцей Хэбэй, на юго-востоке – с Корейской Народно-Демократической Республикой. В провинции проживают ханьцы, маньчжуры, монголы, хуэйцы, корейцы, сиботяне и т. д.
По территории провинции протекает 392 реки. Общая протяженность – 160 тысяч км. Провинция Ляонин обладает богатыми рыбными ресурсами. По площади акваторий, занятых под рыбоводство, Ляонин занимает 2–е место в стране.
Ляонин лидирует в Китае по запасам железа, бора, магнезита, алмазов, талька, нефрита. Нефтяной промысел Ляохэ считается третьим по величине в Китае, запасы нефти и природного газа составляют соответственно 15 % и 10 % от общего количества в стране.
Площадь леса составляет 4,185 млн. гектаров. По площади садов и объему производства садоводческой отрасли Ляонин занимает соответственно 3–е и 2–е места.
Провинция Ляонин является одной из провинций, располагающих многочисленными старинными культурными памятниками. Их насчитывается 11 300.
В провинции имеется 66 вузов, в которых обучаются около 235 000 студентов. Более 40 университетов и институтов установили дружественные контакты с зарубежными вузами, организуют взаимные поездки и научные обмены. Больше 20 вузов организуют прием студентов из 30 с лишним стран.
В Ляонине всего насчитывается 465 средних школ, где обучаются более 399 тысяч человек.
Основными отраслями народного хозяйства провинции являются нефтехимическая и металлургическая отрасли, информатика и машиностроение.
Мощность производства нефтехимической промышленности – 28,00 млн. тонн в год.
В провинции насчитывается более 1 100 предприятий металлургической промышленности. Они производят металлический профиль, лист, ленты, трубы, и другую сталь специального назначения, а также металлические изделия.
Очень развито производство электротехники. В основном сформировано преимущество на рынке по 6–ти главным продуктам: цветные кинескопы и цветные телевизоры, видеомагнитофоны, оборудование связи, компьютерное оборудование и программное обеспечение, оборудование для выработки электроэнергии, электронное оборудование и интегральные схемы.
В сфере машиностроения насчитывается более 1000 предприятий. Провинция Ляонин производит тяжелое горное оборудование, нефтехимическое оборудование, подъемно-транспортное оборудование, трансформаторное оборудование, металлорежущие станки, крупнотоннажные суда дальнего плавания, двигатели внутреннего сгорания.
Провинция Ляонин является крупным сельскохозяйственным регионом. По уровню развития производительных сил в отрасли она лидирует в стране. Объем производства мяса, яиц и молока составляет 4,22 млн. тонн, а объем вылова рыбы и морепродуктов – 3,51 млн. тонн.

Далянь: основные события истории

640 год н. э. В начале династии Тан Далянь назывался Саньшаньпу, в середине династии был переименован в Циннипу.
XVII–XIX вв. После войны между Китаем и Японией Ляодунский полуостров заняла Япония.
1895 г. Правительство Цин выкупило у Японцев Ляодунский полуостров за большое количество серебра.
1898 г. Россия арендовала на 30 лет залив Даляньвань и Порт-Артур.
1903 г. Был построен город в европейском стиле с площадью Николая II в центре. Ныне это площадь Чжуншань.
1904 г. Началась война между Россией и Японией.
1905 г. Россия отказалась от Ляодунского полуострова в пользу Японии.
1945 г. Япония капитулировала, советские десантники высадились в Даляне и Порт-Артуре, создалось городское народное правительство.
1950 г. Далянь, соединенный с Порт-Артуром, был переименован в город Люйда.
1955 г. Советские войска были выведены из Даляня.
1981 г. Город Люйда был переименован в город Далянь.
1984 г. Далянь включен в число первых открытых приморских городов – зон свободного экономического развития.
1985 г. Государство дало разрешение Даляню получить статус независимого города с прямым подчинением Шэньяну.
1994 г. Далянь стал вторым по важности городом провинции Ляонин.
1999 г. Городу Далянь исполнилось 100 лет.

Географическое положение

Далянь находится на северо-востоке Китая, на юго-востоке провинции Ляонин, в южной оконечности Ляодунского полуострова (39° 3’с.ш., 121° 47’ в.д.).
Общая площадь Большого Даляня, включающего административно подчиненные городу шесть районов, три города (включая Люйшунькоу) и один уезд, составляет 12,6 тыс. кв. км. Площадь собственно города Даляня – 2415 кв. км.
Территория Даляня омывается Желтым морем. Именно в это море впадает знаменитая Хуанхэ – Желтая река. Благодаря выносу песка и ила из реки в море цвет последнего резко меняется с синего на желтый, и это определило название моря. Бассейн Хуанхэ считается местом формирования и становления китайского народа.
В Даляне два вида рельефа – равнины и крутые сопки, начинающиеся очень резко, почти без перехода из одной формы рельефа в другую. В Даляне больше горных и холмистых районов, меньше равнинных и низинных. Равнинные участки города плотно застроены, горы не заселены и возвышаются зелёными островами над морем домов и улиц. 30–40 лет назад на всех сопках леса были вырублены, и только 15 лет назад начался процесс искусственного озеленения горных массивов, расположенных в черте города.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента

Сегодня отмечается 100-летие Военно-воздушных сил России. К этой знаменательной дате публикую воспоминания советского летчика Алексея Петровича Грачева (1923 - 2011), с которым мой отец Виталий Дмитриевич Омельченко (1926 - 1997) служил в Китае в 1946 - 1952 гг. Отец прослужил в ВВС 37 календарных лет, а Алексей Петрович - 19. Встретились они в 1946 году в в Китае, в г. Дальнем, и на всю жизнь остались самыми близкими друзьями. Служили в 815 полку, в одной эскадрильи. Из семи лет, проведенных в Китае, пять прожили в одной комнате, летали в одном экипаже, Алексей Петрович был пилотом, отец - штурманом. Вместе они принимали участие в операции по противовоздушной обороне Шанхая весной 1950 г.

Приведенная ниже запись была сделана мною в 2007 г. Текст был несколько раз считан и проверен лично Алексеем Петровичем. Все имена собственные и географические названия выверялись по атласу, энциклопедиям и другим открытым источникам. Друзья и товарищи звали отца Виктором, а не Виталием. Под этим именем он фигурирует и в публикуемом рассказе.

Выражаю глубокую благодарность моей коллеге и подруге Юйжун Чен , заведующему отделом Китайского института международных исследований, которая нашла и подарила мне книгу о Даляне с историческими фотографиями. Они публикуются впервые.

Как мы стали летчиками
В 40-м году я окончил десять классов, мне тогда было 17 лет, и в армию меня не взяли. Однажды знакомый парень рассказал, что в военкомате идет набор в авиацию. Он знал, что я всегда хотел в авиацию. Поступить в авиацию я мечтал еще с 1934 года, когда летчики на самолетах Р-5 спасали «челюскинцев». Каманин, Молоков, Леваневский стали первыми героями и Советского Союза. На таких самолетах - на Р-5 - я летал позже.

В сороковом году война еще не началась, но уже было неспокойно. Было принято решение создать кременчугскую школу стрелков-бомбардиров. Еще она называлась штурманская школа. Я прошел комиссию и поехал в Миргород (Полтавская область на Украине), где находилась 15-я учебная эскадрилья. Меня зачислили без экзаменов, потому что тогда большинство ребят заканчивали семь классов, а у меня было 10 классов школы. Так я поступил в авиацию. Срок обучения в штурманской школе составлял 12 месяцев, и в сорок первом году я начал летать. Успел я сделать под Миргородом только три полета. В июне сорок первого года началась война. Через неделю Минск сдали, через две недели нам назначили паковаться.

Дальше я должен был попасть в Чугуевское истребительное училище (город Чугуев под Харьковым). В нем с 1940 года учился, а потом был инструктором будущий прославленный ас Иван Кожедуб . Но немец попер, и нас отправили в Сибирь, в Омское училище. Тогда оно называлось Омская бомбардировочная школа пилотов . Там я пробыл всю войну. Сначала курсантом, потом инструктором. И остался живой. А так бы или грудь в крестах или голова в кустах. Ведь, что такое молодой летчик? Может только взлетать и садиться. Сколько их погибло в войну!

В Сибирь мы ехали через Москву. Везли нас в товарных красных вагонах, в них сделали нары из досок. От Миргорода до Москвы ехали трое или четверо суток. Стояли на Курском вокзале. 21 июля 41-го года - ровно через месяц после начала войны - я видел первый налет немцев на Москву. Аэростаты заграждения, потом зенитный заградительный огонь. Уже к вечеру - сплошные разрывы. Зенитки стреляли, чтобы самолеты не летели. Когда мы уже выехали из города, наш эшелон начали бомбить. Бомбы взрывались рядом.

В Омском училище мы все годы войны прожили в землянках. Выкопанные помещения, в них поставлены нары, а сверху все накрыто крышей. Чтоб в землянку войти, нужно спускаться по ступенькам вниз. Нас было 135 курсантов в одном помещении. Нары стояли в три этажа. Одна дверь на выход. Туалет на улице. Ночью зимой в мороз выбежал, сделал свое дело, заходишь в землянку после свежего воздуха, а там дух стоит - ой-ой-ой. Ведь 135 человек в одном помещении.

Мы не голодали. Другие курсанты похлебку ели, а нас кормили нормально. Мы ж были сталинская авиация. Сталин за авиацией следил, был в курсе всех событий. Помню случай. В ноябре 42-го года, когда немцы стояли под Сталинградом, меня вызвал командир батальона (я тогда был старшим в классном отделении). Он сказал мне отобрать пятерых лучших из 35 учеников. Я написал своих друзей, и мы остались в училище. Остальных из нашего и из других классных отделений (всего человек 300-400) отправили на подготовку в лыжный батальон. Через полтора месяца все курсанты вернулись обратно в Омск. Когда Сталин узнал, что летных курсантов отправили в лыжный батальон, он их всех вернул. Ведь к этому времени мы уже прошли всю теорию и стрелковую подготовку, навигацию знали. Летать толком не летали: то самолеты заберут на фронт, то топливо. Но мы уже были почти летчики. А что такое нового человека подготовить? Сталин хотел, чтоб в стране была авиация. Больше никогда летный состав не трогали. Летать я начал летать в Марьяновке и в Любино.

Витя, Вовка Григоренко и Колька Фадеев были моложе меня. Я 23 года рождения, а они - 26-го. Я вышел из Омского училища летчиком, они же сначала учились в спецшколе, а потом в школе стрелков-бомбардиров, или в школе штурманов. Когда началась война, многие летные школы расформировывали и эвакуировали. В новых местах собирались преподаватели и курсанты из нескольких разных школ. Витя Омельченко из Сталинабада, Вовка Григоренко - одессит, Колька Фадеев из Киева - все они окончили Ташкентскую авиационную школу стрелков-бомбардиров, откуда вышли штурманами. Летать они начинали в Чирчике, в Узбекистане.

После окончания школы Виктор немножко побыл в Сибири, по-моему, в Поздеевке, в Возжаевке в районе Хабаровска. Там стояла наша 221-я бомбардировочная дивизия, которая потом перелетела в Китай. С ней Виктор попал в Китай.

Советские войска приходят в Китай
Во время войны японцы оккупировали Китай. В мае 1945 года, когда кончилась война, японцы из Китая еще не ушли. Через три месяца - в августе - Советский Союз начал боевые действия на Дальнем Востоке . Но часть Китая еще долго оставалась занята войсками.

Третьего сентября сорок пятого года над Дальним прошли летчики. Они почти ничего не делали. Одна эскадрилья на «дугласах» (транспортных самолетах) прилетела, села в Дальнем и заняла город. Японцы никакого сопротивления не оказали. Поэтому война там кончилась быстро. Советские войска остались в Северном Китае, так же, как они остались в Германии, в Венгрии, в Польше. В Китае в это время было две силы: Мао Цзэдун и Чан Кайши. Летом 1946 года между их сторонниками началась гражданская война. Наши войска поддерживали лидера китайский коммунистов - Мао Цзэдуна. Мы помогли его войскам постепенно продвигаться с севера страны в центральные районы, и потом на юг. Часть районов Китая еще долгое время оставалась в руках чанкайшистов. В 1949 году Чан Кайши потерпел поражение в гражданской войне и убежал на остров Формоза (теперь о.Тайвань). 1 октября 1949 года Мао Цзэдун объявил о создании Китайской Народной Республики под управлением коммунистической партии.

В сорок шестом году, летом или осенью мы попали в Дальний . Квантунский полуостров (современное название Ляодунский), где мы стояли, длиной всего сорок пять километров, а от трех - четырех километров (самое узкое место находится в районе Порт-Артура) до пятнадцати. На этом участке, на пятачке было три истребительных дивизии, две бомбардировочные дивизии, одна штурмовая дивизия, множество танковых, пехотных и других частей. Все было забито техникой. Нам рассказывали, что один штурмовой полк, когда не было погоды, сел в Японии на островах.

На полуострове два больших горда: Порт-Артур (в самом конце полуострова) и Дальний. Дальний мало кто знает, хотя он больше Порт-Артура раза в четыре или в пять. Порт-Артур знают еще по старой войне . Дальний - современный, большой город. А Порт-Артур - старинный китайский город, там пагоды, как и в Нанкине.

Кстати, эмигрантов в Дальнем, в Порт-Артуре, было очень много. После победы советской власти все богатенькие ринулись в Маньчжурию. Харбин был почти русский город. С любым китайцем можно было поговорить. Они понимали русский язык, потому что очень много было эмигрантов. Много эмигрантов было и в Мукдене, в Чанчуне, в Цицикаре.

Когда мы приехали в Китай в сорок шестом году, это была беднейшая страна. Все люди были одеты в черные хлопчатобумажные одежды, потому что другого у них не было. У берега океана шесть часов прилив, шесть часов отлив. Когда прилив, ракушки, водоросли прибивает к берегу. А в отлив китайцы стоят и собирают все это. И едят, все что движется. Они были очень бедные. Ко всем русским относились очень хорошо.

На Квантунском полуострове
Советскими войсками на Квантунском полуострове (1-й Краснознаменной армией 1-го Дальневосточного фронта) командовал генерал-полковник Белобородов . Позже он стал делегатом XIX съезда КПСС. В армию входила пехота, танковые войска, артиллерия и авиация. Авиационным корпусом командовал генерал-лейтенант Слюсарев, Герой Советского Союза. После него корпусом командовал генерал-майор Никишин. В корпус входила наша 221 бомбардировочная Ленинградская дивизия. Слюсарев принимал участие в боевых действиях в Китае в 1938 году. Командиром нашего 815-го полка был полковник Виктор Иванович Семенов. Там, в этом полку я познакомился с Виктором.

На полуострове было несколько аэродромов. Под Порт-Артуром - Тучэндзы, у нас в Дальнем - Дальний. На аэродроме Инчэнцзы стояли штурмовики. Еще одна бомбардировочная дивизия (сухая, то есть наземная) базировалась в Саньшилипу, там же стояли истребители. Были еще аэродромы в Цзинчжоу и в Дэншахэ.

Наш бомбардировочный полк состоял из бомбардировщиков и штурмовиков. Мы с Виктором в Китае все время летали на бомбардировщиках. А штурмовики - это те самолеты, которые выиграли войну: Ил-2 и Ил-10. Ил-10 - последняя модификация. Штурмовики летали на бреющем полете и обеспечивали пехоту в бою. Поэтому они имели больше всего потерь - низко летали. Их можно было с ружья стрелять. Если истребителям давали за десять сбитых Героя Советского Союза, то штурмовикам давали Героя за 20-30 вылетов. Их больше всего погибло, их истребители били, их стреляли c земли. Как только мотор отказал, штурмовик тыкается в землю.

В Дальнем мы делали то же, что и остальные части. Мы заняли территорию и на ней базировались. Задачи выполняли те же, что и во всех частях, которые находились в Советском Союзе - обыкновенная боевая подготовка.

Солдаты жили в казармах, а офицеры на квартирах. Построение в полку в 8 часов 30 минут. Мы должны были встать примерно в 7 часов, умыться, зарядку сделать, придти в столовую и покушать. Потом взять планшет (это сумка на ремне), в котором были карты и нужные учебники, и придти в полк, где находились солдаты. После того, как солдаты позавтракали, начиналось построение.

Если день учебный (нелетный), то все расходятся по классам. Офицеры ведут занятия: по воздушной подготовке, по стрелковой, по самолету, по двигателю. Если завтра полеты, то идет предполетная подготовка. Ее проводит командир эскадрильи. Собирает всех и рассказывает, по какому маршруту полетим завтра. Например, надо полететь сфотографировать какую-то цель или выйти на полигон, отстреляться в зоне стрельб, потом зайти на посадку. Штурмана прокладывают маршрут, определяют курс, высоту, решают, сколько будет заходов. Все это предполетная подготовка, она идет целый день.

В конце дня командир проводит розыгрыш полетов. Задает любые вопросы. «Иванов, ты взлетел, у тебя на втором развороте отказал двигатель. Твои действия?». Пилот отвечает. Вопрос штурману: «передали, что изменился ветер, а ты уже рассчитал курс, как будешь действовать?» Командир должен удостовериться, что все участники полетов все досконально знают. Личному составу нужно знать все на память. Если на земле ты знаешь на тройку, то в воздухе ты будешь знать на двойку.

Полеты, как правило, начинаются в 6 утра. Как только солнце всходило, мы уже начинали летать. Если ночные полеты, то готовились днем. Приходили на аэродром часов в 6 вечера. С заходом солнца выруливаешь и выполняешь предусмотренное задание.

Обычно полет длился полтора-два часа. Но были и более короткие полеты. Иногда, чтоб потренироваться, выполняли полет по кругу. Взлет, первый разворот, третий, четвертый на четыреста метров, и идешь на посадку. Такой полет занимает примерно 8 - 10 минут.

Есть еще полет в зону. Взлетел, пошел в зону. Допустим, над указанной деревней, на высоте 2500 или 3000 метров нужно сделать два виража, два боевых разворота, две спирали. То есть потренироваться в управлении. Такой полет занимает 25 - 30 минут.

А если маршрутный полет с бомбометанием, то он длится от полутора до двух с половиной часов. Для бомбометания специально делают на земле закрытую территорию, куда никому не разрешается заходить. На земле чертят круг диаметром 100 метров. Пропахивают окружность шириной в метр и засыпают ее белой известью. Посередине крест - чтоб видно было. Штурман бомбит в этот крест. Его задача - попасть в круг диаметром 100 метров.

В одних случаях бомбы попадали точно, в других - не совсем. Бывали случаи, когда бомбы падали за 500-700 метров от намеченной цели. Это сейчас точность бомбометания высокая, при помощи лазерного луча ракетой можно хоть в окно попасть. Тогда все было иначе. Чтобы бросить бомбу, штурману надо было знать, в какую сторону и под каким углом дует ветер, и на основе этого рассчитать линию падения бомбы. Если ветер дует под прямым углом к боевому курсу, бомбу снесет больше, чем в случае, когда ветер дует под острым углом. С высоты 10 тысяч метров бомба летит до земли примерно 40 секунд. Она пересекает разные воздушные слои. На восьми тысячах метров ветры могут дуть в одну сторону, а на двух тысячах - в другую. Поэтому попасть в заданную точку даже при хорошем расчете совсем не просто. В Дальнем мы в основном бомбили цели на полигонах, оборудованных на безлюдных прибрежных островах.

В Иркутск за новыми самолетами
В училище я летал на пикирующем бомбардировщике П-2. Во время войны наша 221-я бомбардировочная дивизия летала на дальних бомбардировщиках ДБ-3ф. Этот самолет также назывался Ил-4. В конце войны дивизия переучилась на Ту-2. И когда я приехал после училища в Китай, все уже там летали на Ту-2. Это поршневой самолет, на реактивные мы пересели позже, уже в Забайкалье. Я был летчик, а Виктор - штурман. Штурману безразлично, на каком самолете лететь: он занимается прокладкой маршрута, бомбометанием. Штурман осваивает только бомбардировочное оборудование, а летчику надо освоить новую технику. Переучиваться на новый самолет мне уже было не в новинку: я раньше уже летал на Р-5, на СБ, на Ли-2. Несколько полетов, и все пошло.

Как-то пришла команда полететь в Иркутск и получить новые, модернизированные самолеты Ту-2. В Иркутск нас повезли на «Дугласах». «Дуглас» - американский транспортный самолет примерно на 18 - 20 пассажиров. У нас этот самолет назывался Ли-2. Наш русский конструктор Сикорский во время гражданской войны ушел за границу и там построил этот хороший самолет. А в Советском Союзе по его образцу сделали транспортный самолет Ли-2. До реактивных самолетов транспортные самолеты были только «Дуглас». Это поршневой самолет, он летит полтора-два часа и садится на дозаправку. На нем было два двигателя, такие же, как на Ту-2.

Мы полетели в Иркутск за новыми, усовершенствованными самолетами Ту-2. В новых самолетах была удобнее кабина, шире обзор, и вместо трех лопастей - четыре. Экипаж Ту-2 состоял из четырех человек: летчик, штурман, стрелок и радист. Летчик и штурман сидят в передней кабине. Стрелок-радист сидит в задней кабине, она находилась в фюзеляже ближе к хвосту. У стрелка-радиста была радиостанция. Внизу под фюзеляжем находился кинжальный пулемет. Там лежал радист, он обстреливал нижнюю сферу.

В Иркутске мы заодно купили материал на штаны. А Витька еще купил велосипед «ЗиЧ» - завода имени Чкалова. Это был спортивный велосипед с переключением педалей. Он по Дальнему колесил на нем после полетов. Покупки мы привезли в бомболюках. Виктор один только привез велосипед.

Наш полет пролегал через Байкал. Иркутск на одной его стороне, а на другой сначала Улан-Удэ, потом Чита, Хабаровск. Посадка была в Улан-Удэ. По традиции было положено, когда перелетаешь через Байкал, бросить в него монеты. Считалось, что, если не сделать этого, то больше потом уже не пролетишь над Байкалом. Поэтому штурману сдавали все медные деньги, мелочь. На поршневых самолетах кабина негерметичная, можно было открыть форточку и высунуть руку, как на автомобиле. Штурман открывал форточку и бросал мелочь, чтоб она упала в Байкал.

Позже, когда я гонял реактивные самолеты из Союза в Китай, мы пролетали через Байкал на высоте 10-12 тысяч метров. Кабина была уже закрыта. А мелочь бросить надо. Что делать? Штурмана придумали, что сделать. Тогда на самолетах были ракетницы. Они вставлялись в фюзеляж. Штурман нажимает кнопку, и вылетает ракета: зеленая, красная или желтая - в зависимости от того, какой сигнал она обозначает. Штурмана вынимали ракету, разрезали ее немного, закладывали мелочь и пыжом затыкали внутрь. Когда летели над Байкалом, выстреливали ракетами, чтоб металл попал в озеро.

"Потому что мы пилоты..."
В Дальнем нас расселили в двухкомнатных квартирах. Обычно квартиру давали семье (муж, жена и ребенок). В столовой первое время готовили неважно, потому что хороших поваров не было. Офицерам разрешили брать продукты домой. Летная норма большая, одному летчику или штурману, например, в день было положено 900 граммов мяса, это 27 килограммов в месяц. Женатые с удовольствием приглашали к себе жить холостяков. Тогда у семьи получалось две летные нормы, этого отлично хватало, чтобы прокормиться.

А мы, четыре холостяка - я, Борис Родионовский, Витя и Колька Фадеев - никуда не пошли и решили сами заниматься хозяйством. Мы жили в одной двухкомнатной квартире. Раньше там жили японские офицеры. Когда война кончилась, их поперли в Японию. Мы получали четыре летных нормы. На месяц нам было положено 108 килограммов мяса. У нас в коридоре, я помню, зимой висели туши баранов. Выдавали и шоколад, и рис, и сахар. Все было вплоть до лаврового листа. Продукты, которые не портятся (рис, муку, сгущенку, сахар, картошку) мы брали на складе сразу на месяц. А хлеб и мясо брали столько, сколько нужно. Кончилось, идешь на склад и получаешь по талонам. Одну треть или одну четверть продуктов мы не успевали съедать и продавали китайцам. Вырученные деньги тратили на ресторан.

На обед мы варили себе густой суп: процентов семьдесят баранины, немножко картошки и томатной пасты. Все закладывали в кастрюлю и заливали водой. Получалось мясо с юшкой. Тут тебе и первое и второе. После обеда пили кофе со сгущенкой. Еще любили готовить пельмени. Кутили фарш на мясорубке, замешивали тесто, раскатывали его, вырезали стаканом кружки и лепили пельмени. Виктор на свой день рождения - 16 августа - делал «наполеон». Пекли тонкие коржи, а потом смазывали кофе или какао со сгущенкой. Листы накладывали друг на друга - получался отличный торт. Я в основном мыл посуду. Жили мы, в общем, здорово.

Когда в столовой начали хорошо готовить, мы стали есть в столовой, и уже не готовили дома. Одежду мы сами не стирали. К нам приходили японки и забирали белье. Стирали очень здорово, крахмалили, гладили. Принесет - все в стопочку аккуратно сложено. В первые годы нашего пребывания в Дальнем там еще было много японцев. Китайцы их выгнали в 1948 - 1949 году.

Деньги нам платили так: 80% в советских рублях (их клали на книжку в Сбербанке) и 20% выдавали на руки в китайских юанях. Это была не очень большая сумма. Ее хватало на сигареты, да что-нибудь купить. Любители выпить ходили в ханжовки - забегаловки в городе, где продавали китайскую водку - ханжу, как мы ее называли . Там можно было наскоро выпить и закусить, съесть огурец, помидор.

Мы к этой категории не принадлежали. Мы принадлежали к другой категории. В субботу - когда на воскресенье нет полетов - мы ездили в ресторан. В военной форме в город выходить было нельзя: комендатура не разрешала. Мы нашли деньги, сшили себе гражданские брюки. А из списанного парашюта (тогда они были шелковые) пошили рубашки. В такой гражданской одежде мы ходили в ресторан. Выбирали один из двух - Ивана Яковлевича Чурина (русский предприниматель, его уже тогда не было, но были магазины Чурина, где работали только русские эмигранты) или японский ресторан «Ямато». В нем пела дочь атамана Семенова , с которой я танцевал несколько раз. Нас было четыре человека, и в ресторан мы ходили четыре раза в месяц. Платили по очереди. Один уплатил - получку отдал, потом второй отдал, потом третий, четвертый.

Виталий Омельченко (слева) и Алексей Грачев (справа) с товарищем в рубашках из парашютного шелка на фоне здания городского управления, г. Дальний, 1946 - 1948 гг.

В ресторане играл джаз под руководством Погодина. Мы заходим в ресторан, играет музыка. Мы идем, оркестр играет. Погодин нас увидел, поклонился, прекращает музыку, которую играл. И - авиационный марш! Играют «мы рождены, чтоб сказку сделать былью» или «потому, потому что мы пилоты».

Все танцующие удивляются: «в чем дело? что случилось?» Мы шествуем. Идешь и чувствуешь, что на тебя смотрят. Мы проходим через ресторан и садимся в самом конце. Только мы сядем, Погодин махнет рукой оркестру, и он продолжает играть прежнюю музыку. Мы Погодина угощали, ему от нас каждый раз подносили рюмочку и закуску.

Правительственное задание
В 49-м году Мао Цзэдун приехал к Сталину и в начале 50-го года заключил договор на тридцать лет . По этому договору, мы с Виктором попали в Центральный Китай. Мы должны были помочь Мао Цзэдуну выгнать Чан Кайши с острова, который тогда назывался Формоза, а сейчас называется Тайвань. Планировалось сделать это в июле-августе 50-го года, когда идут дожди. Авиация должна была обеспечить высадку десанта. Это 130 километров от территории Китая, от континента.

Но помочь китайцам не получилось. В июне 50-го года американцы затеяли войну в Корее. Китай начал поддерживать корейцев (образованную в 1948 г. на севере Корейского полуострова Корейскую Народно-Демократическую Республику во главе с компартией). Советский Союз их тоже поддерживал. Поэтому нам сняли прежнюю задачу. (Данная точка зрения на цели операции не встретилась мне в других изданиях и документах - О.Б.)

Когда Мао Цзэдун договорился со Сталиным о помощи в высадке десанта, ему с Кубинки (что под Москвой) выделили полк МиГов. Чуть ли не единственный, парадный полк первых реактивных истребителей - МиГ-15. Их расстыковали, крылья отсоединили от фюзеляжа, погрузили в ящиках в эшелон, замаскировали и повезли в Китай. Через всю нашу территорию - до Забайкалья, до Читы, а потом в Китай .

В феврале 1950 года к нам в Китай прилетел генерал-полковник Красовский и начал отбирать экипажи . Подобрали один полк истребителей Ла-11, две эскадрильи штурмовиков Ил-10 (которые войну выиграли) и одну эскадрилью бомбардировщиков Ту-2 (на которых летали мы с Виктором). Все самолеты были поршневые, на реактивные мы пересели позже, уже после Китая. Отбирали самые опытные экипажи. Офицеров даже брали с понижением в должности, потому что они шли на выполнение правительственного задания. Так, командира эскадрильи брали замкомеской (заместителем командира эскадрильи), а командира звена могли взять рядовым летчиком. На Квантунском полуострове стояли две бомбардировочные дивизии. В каждой примерно по сто самолетов, то есть всего было двести бомбардировщиков. А для выполнения задания выбрали только десять экипажей. Самолеты взяли самые новые с ресурсом 100 - 120 часов на двигатель.

В чем состоит задание, не объявляли. Идти на него никого не принуждали. Только сказали, что мы уже больше в Дальний не вернемся. Все подумали, что с этого задания вряд ли кто вернется. Один летчик отказался, его заменили.

Как потом выяснилось, в Шанхай прибыла только одна дивизия - три полка. Один полк реактивных МиГ-15, один полк Ла-11 (36 самолетов) и наш 829-й смешанный полк. Его назвал смешанным, потому что в него взяли две эскадрильи штурмовиков Ил-10 и одну эскадрилью Ту-2, в которой были мы с Виктором. Командиром полка был полковник Семенов. Кстати, когда Виктор был в Польше, наш Семенов Виктор Иванович был там замкомандующим, позже он жил в Москве на 3-ей Фрунзенской набережной.

Я туда попал командиром звена. Эту должность я получил в 1949 году. Помню, шли ночные полеты в Порт-Артуре, аэродром Тунчэнцзы . Мы ехали на полуторке, и начальник отдела кадров объявил, что мне присвоено звание старший лейтенант и одновременно меня назначили командиром звена. Накануне у командира дивизии Финогенова было совещание, на нем полковник Семенов выдвинул меня командиром звена. Прилетевший из Москвы Красовский сразу подписал приказ. Я чувствовал, что полковник Семенов имел ко мне симпатию, но никогда не показывал этого. Меня утвердили командиром звена, хотя я был молодым, а в звене было два старых летчика, которые прошли всю войну.

Я был назначен лидером - должен был привести Миг-15 с Квантунского полуострова в Шанхай. Поэтому накануне перелета мы - четыре экипажа лидеров - направились в Шанхай, чтобы выбрать аэродром, где мы должны были сесть. Виктор в той поездке не участвовал. Мы долетели до Нанкина, и в тот же день вечером мы должны были выехать в Шанхай на поезде, а не на самолете.

В Нанкине нас привели в гостиницу. Шикарные комнаты: широкие кровати, тюлевый балдахин от комаров, вентилятор здоровенный. Кнопку нажал, он крутится. Ванные комнаты… А нам через два часа выезжать в Шанхай. Мы разделись, легли в эти постели, полежали полчаса, зашли в душ, помылись. Не было у нас такого никогда! Мы, деревенские парни, такого никогда не видели.

В Шанхае нас поселили в гостинице «Треугольник». Кажется, там раньше была английская миссия. Отличная гостиница. Заходим, в комнате большой круглый стол, четыре стула, две широкие кровати, кресло, диваны. Китаец по-русски спрашивает: «Кто здесь будет оставаться?» Мы говорим: «два экипажа, мы вчетвером останемся». Он отвечает: «извините, этот номер на два человека». Вот какие мы были. Увидели четыре стула, значит, номер на четверых.

Вся наша истребительная авиационная дивизия должна была размещаться в Шанхае. Там было три аэродрома. На одном должен был сесть полк МиГов (истребителей с Кубинки), на втором - истребительный полк на Ла-11, а на третьем, южном - наш смешанный бомбардировочный полк (штурмовики и бомбардировщики). Но перед этим американцы прилетели ночью и положили серию бомб, разбомбили полосу. Поэтому нам нельзя было сесть в Шанхае, и наш полк базировался в Сюйчжоу .

Примечания:

Кожедуб Иван Никитович (1920 - 1991) - маршал авиации (1985), трижды герой Советского Союза. В Великую Отечественную войну служил в истребительной авиации. Провел 120 воздушных боев, сбил 62 самолета.

Так что будет интересно сравнить с ситуацией спустя ровно столетие…

Подобно тому, как в России после поражения в Крымской войне начались социальные и военные реформы, так и в Китае, после поражения в аналогичной «опиумной войне» и подавления всеобщих мятежей и восстаний, началась «политика самоусиления» или «движение по усвоению заморских дел». В военной сфере это выразилось в попытке наладить собственное производство современного стрелкового и артиллерийского вооружения и построить паровой флот.

В 60-70-е гг. XIX века в Китае появились первые современные арсеналы и верфи. Значительные средства были потрачены на закупку вооружения и военных кораблей за рубежом. Первые китайские офицеры отправились в Англию и Германию для изучения военного дела, переводились на китайский язык европейские военные уставы и т.п.

Главной движущей силой этих реформ стали воспитанники конфуцианского поэта-полководца Цзэн Гофаня, победившие тайпинов и иных мятежников новые китайские генералы - Ли Хунчжан и Цзо Цзунтан. Военное строительство стало для возглавляемых ими военно-политических группировок ещё одной формой соперничества за власть и влияние в цинском Китае.

Ли Хунчжан, стал наместником столичной провинции Чжили, и его военно-политическая группировка господствовала на севере Китая. Цзо Цзунтан был губернатором нескольких южных приморских провинций; в 1875-77 гг., при благожелательном нейтралитете России, он провел военную кампанию по возвращению в состав Китая мусульманского Синьцзяна. В итоге Цзо возглавил южную военно-политическую группировку, соперничающую с кликой Ли Хунчжана. Такое отсутствие единства и соперничество среди китайских военачальников гарантировало маньчжурам сохранение своей власти в стране. Но оно же обрекло Китай на ряд унизительных поражений.

Цзо Цзунтан

Ли Хунчжан

В 1884-85 гг. началась война с Францией, стремившейся захватить северный Вьетнам, с XVIII века находившийся под протекторатом Цинской империи. Французская эскадра неожиданно атаковала и относительно легко разгромила южный китайский флот. Только что закупленные в Англии и Германии современные китайские крейсера, входившие в состав контролируемого Ли Хунчжаном северного флота, на помощь южанам не пришли. В итоге французский флот блокировал Тайвань и произвел ряд десантов на острове.

В самом Вьетнаме в районе Ханоя вооруженные однозарядными нарезными ружьями китайские войска оказали неожиданно упорное и успешное сопротивление французам, оснащенным уже магазинными винтовками Гра-Кропачека. Но опять же, почти полное отсутствие поддержки «южанам» Цзо со стороны «северян» Ли, вынудило Китай прекратить войну и признать за Францией права на Вьетнам.

«Чёрные флаги», оказавшие неожиданно сильное сопротивление французам в северном Вьетнаме…

Крупнокалиберные «крепостные ружья» - французские трофеи той войны…

Ровно через десятилетие, в 1894 г. началась война с Японией. Война началась также из-за столкновения интересов на территории еще одного вассала Цинской империи, королевства Корея. И теперь брьбу с внешним врагом точно так же вели только «северяне» Ли Хунчжана, без поддержки со стороны военных сил юга. Вопреки распространенному мнению, эта война не была лёгкой для японцев - батальоны генерала Не Шичена и флот адмирала Дин Жунчана стали для них серьёзным противником. Но разложение Цинской монархии привело к тому, что и на суше и на море китайцы не имели численного и технического преимущества над японцами. Ктому же китайские сухопутные войска из новых формирований были вооружены винтовками самых разных систем и, фактически, не имели слаженных войсковых единиц выше батальона. Китай потерпел поражение, потерял Корею и Тайвань, а попытки военных реформ периода «самоусиления» показали свою явную недостаточность и незавершённость.

Именно в ходе войны 1894-95 гг. японцы впервые захватили военно-морскую базу Порт-Артур (Люйшунь); командующий обороной китайский генерал дезертировал, а японцы устроили в захваченном городе четырехдневную резню китайского населения. По итогам войны Порт-Артур отходил к Японии, но жесткая позиция России вынудила японцев отказаться от прав на порт и полуостров. Японцам пришлось терпеть ещё десять лет…

Показательно, что попытки военных преобразований Китая по времени совпали с военными реформами Милютина в России в эпоху Александра II. Обе феодальные империи попытались создать современные вооруженные силы, способные противостоять лучшим европейским армиям. И первоначально Китаю удалось добиться заметных успехов. Ещё в 70-80-е гг. XIX в. был создан ряд пароходных верфей и крупных арсеналов, производивших ружья и пушки, в т.ч. арсенал в маньчжурском Мукдене, сейчас Шэньяне, который и ныне является одним из крупнейших промышленных центров Китая по производству обычных вооружений. Ценой очень крупных затрат Китай приобрёл в Англии и Германии целый ряд самых современных броненосных линкоров и крейсеров. Так что к середине 80-х гг. XIX в. Китай, пусть и весьма не надолго, стал сильнейшей военно-морской державой в тихоокеанском регионе. А богато оплаченные китайские военные заказы заметно поспособствовали быстрому росту военной промышленности в Германии (этому, правда, способствовали и не менее богатые русские военные заказы).

Хотя основная часть сухопутной китайской армии всё ещё оставалась крайне отсталой, эти военные реформы Ли Хунчжана позволили Китайской империи даже выиграть небольшую «холодную войну» у Российской империи из-за ряда спорных территорий в Синьцзяне (т.н. «Заилийский край»). 20 июля 1886 г. на рейде Владивостока впервые бросила якоря большая китайская военная эскадра, среди которых выделялись два новейших броненосца германского производства - «Дин-Юань» и «Чжэн-Юань». Преимущество силы было налицо, Россия в тот момент фактически не имела тихоокеанского флота, и в итоге ей пришлось подписать договор о невмешательстве в дела Китая в Корее и пойти на некоторые территориальные уступки Китаю в Средней Азии. Именно в этот момент в российском обществе впервые появилось восприятие Китая как слишком большого и оттого потенциально опасного соседа.

Броненосец «Чжэн-Юань»

В 1889 г. визит во Владивосток нанесли три новейших китайских броненосных крейсера, которые в открытую провели промеры акватории порта, намекнув России, что Китай хорошо помнит о своём недавнем суверенитете над Приморьем и Амурским краем.

Ли Хунчжан на демонстрации первого в Китае пулемёта «Максим». Обратим внимание на срезанное пулемётной очередью дерево…

Возможную русско-китайскую конфронтацию остановила японо-китайская война, в ходе которой японцам удалось полностью разгромить китайский флот. Точно так же через десятилетие японцы разгромят русский флот и нанесут поражение русской сухопутной армии. Здесь надо отметить, что японцы в конце XIX века показали пример одной из наиболее быстрых и успешных военных реформ в истории человечества (сопоставимой лишь с военной индустриализацией в сталинском СССР).

После разгрома в войне с Японией, деморализованная и до конца нереформированная сухопутная китайская армия потерпела поражение в ходе т.н. «боксёрского восстания», когда в 1901 г. объединенная экспедиционная армия Англии, Франции, Германии, России и Японии захватили Пекин. Парадом победителей в оккупированном Пекине на знаменитой площади Тяньаньмынь командовал русский генерал-лейтенант Линевич.

Тот самый парад. Хорошо видны все флаги «миротворческой» коалиции…

Поводом к этой, выражаясь современным языком, «международной миротворческой операции», послужило восстание китайского простонародья против засилья и господства иностранцев в Китае. Пожалуй, это было самое последнее из великих средневековых восстаний и, одновременно, одно из первых антиколониальных, антикапиталистических. Вероятно, это последнее большое восстание в истории человечества, поднятое классическими тайными обществами, мистическими религиозно-политическими сектами. Во главе восстания выступало тайное общество «Ихэтуань» - «Кулак во имя справедливости и согласия». Вот из-за этого «кулака» рациональные европейцы и прозвали мятежных мистиков «боксёрами».

Китай тогда был почти официально разделён на зоны влияния европейских держав, чиновничества, распродававшего страну иностранцам направо и налево под заклинания наводнён христианскими миссионерами и буквально задавлен сворой разложившегося феодального о величии Цинской империи.

Маньчжурия было русской зоной влияния, Шаньдунский полуостров - германской, долина реки Янцзы и юг страны в районе Гонконга - британской, морское побережье страны напротив Тайваня - японской, примыкавшие к французскому Индокитаю провинции Юньнань и Гуанси - французской. Всю первую половину XX века эти зоны влияния оставались, практически, без изменений, только в Маньчжурии Япония значительно подвинула Россию.

Сценки того Китая - охота за головами, компрадоры, казни и торговля опиумом…

Против европейских колонизаторов и феодальных компрадоров и был направлен этот китайский, во всех смыслах «бессмысленный и беспощадный», бунт. Средневековые повстанцы, как муравьи, разбирали по винтикам железные дороги, убивали первых попавшихся иностранцев и соотечественников, принявших чужую европейскую религию. уверовав в свою неуязвимость после мистических ритуалов, с мечами и копьями в руках шли они на европейские винтовки и пулемёты.

«Боксёры» тогда стали пугалом для цивилизации Запада, примерно таким же как «талибы» век спустя - даже больше, ибо в Китае их были миллионы.

Восстание подавляла объединенная армия колонизаторов - англичане, русские, американцы, японцы, немцы, французы, австрийцы и даже итальянцы. Россия была единственной страной имевшей сухопутную границу с Китаем. И русские солдаты проявили немало мужества и воинского умения в войне с бесстрашными фанатиками - «ихэтуанями».

По сути это была ныне забытая русско-китайская война - войсковые части на Дальний Восток перебрасывали даже из Киевского и Одесского округов Российской Империи, в Маньчжурию вошло 179 тысяч русских войск. «Ихэтуани» и примкнувшие к ним воинские части китайской армии пытались перейти русскую границу и осаждать Благовещенск. Бойцы трёх крупнейших группировок «ихэтуаней» в Манчжурии создали 200-тысячную «Армию честности и справедливости», которую возглавил мастер «ушу» Ван Хэда, его заместителем был некто Дун И по прозвищу «Старый Даос».

На русском берегу Амура казаки и крестьяне весьма испугались «жёлтого нашествия». Но испуг у русских людей тех лет выражался по нашим временам несколько странно - они силой заставили местные власти выдать им оружие, организовали ополчение и провели в районе города Благовещенска настоящую «этническую чистку» местных китайцев: подданным Срединной империи просто предложили переплыть Амур обратно, на маньчжурский берег. Доплыл лишь каждый десятый…

Цинская императорский двор, имея весьма смутные представления об окружающем мире, сначала пыталась использовать «ихэтуаней» в своих целях, но потом, испугавшись реакции мировых держав, предал повстанцев. В итоге отдельные воинские части китайской армии выступали на стороне повстанцев и дрались с иностранными войсками, другие сохраняли нейтралитет, а некоторые и прямо сотрудничали с интервентами. Герой войны с Японией генерал Не Шичэн упорно сражался под Тяньцзинем с коалиционными войсками и погиб, лично возглавив контратаку против отряда русского генерала Стесселя, того самого, который через несколько лет сдаст японцам Порт-Артур…

А это фото ихэтуаней, повстанцев-«боксёров» в Тяньцзине, накануне боев с «миротворческим» десантом 8 держав: Австро-Венгрии, Британии, Германии, Италии, России, США, Франции и Японии...

Ихэтуани были разбиты. Они не могли не потерпеть поражение - их вела средневековая ненависть к современному несправедливому для них миру. Ненависть - важная составляющая победы, но понимание современного мира - ещё важнее. А этого у последних средневековых мятежников не было. В своём мистическом экстазе они могли с мечами и копьями идти на пулемёты, но даосские заклинания и приёмы ушу давали бесстрашие умереть, но не давали знаний, чтобы победить. Только через 20 лет после ихэтуаней в Китае появятся первые коммунисты, китайские большевики - они то и помножили национализм на большевизм, ненависть на понимание - и смогли победить в жестокой и долгой борьбе, выкинув из Китая местных и заморских мироедов.

Пока же, в 1901 г. победители-«миротворцы» наложили на Китай огромную, т.н. «боксерскую контрибуцию» в 450 000 000 лян серебра (16 тысяч 785 тонн драгметалла). Расчет был простым: 1 лян - 1 житель Китая. Чудовищная контрибуция должна была выплачиваться до 1939 г. с процентами, и к началу Второй мировой войны выросла почти до миллиарда лян. Большая часть репараций, почти треть, причитались царской России, которая на несколько лет между подавлением «боксерского восстания» и русско-японской войной, приобрела значительное влияние в Китае.

Именно военный реформатор и некоронованный властитель северного Китая Ли Хунчжан был инициатором «приглашения» России в Маньчжурию, в качестве противовеса растущему японскому влиянию. В качестве почетного гостя он присутствовал на коронации Николая II (впервые в истории цинского Китая чиновник столь высокого ранга почтил восшествие на трон иностранного «варварского» монарха) и сумел быстро наладить взаимовыгодные коррупционные связи с российским министром финансов Витте.

Тут сделаю небольшое отступление: В России в конце XIX века уже существовала развитая школа китаистов, было издано немало трудов по Китаю, его традициям, истории и современному положению. Но, примечательно, что Сергей Витте, человек весьма умный и эрудированный, описывает свои контакты с Ли Хунчжаном, примерно так же, как описывал бы переговоры с марсианами. К сожалению, и ныне такая ситуация остаётся характерной для нашего общества - не смотря на наличие сильной школы китаистов и достаточное количество книг по Китаю - массовые представления о нашем большом соседе остаются столь же фантастическими и приблизительными, как и больше века назад…

Права на постройку КВЖД (Китайско-Восточной железной дороги) и аренду Ляодунского полуострова с Порт-Артуром и Дальним, т.е. фактический протекторат Российской империи над Маньчжурией, обошлись России в том числе и в три миллиона золотых рублей взятки лично Ли Хунчжану.

Поторговав родиной в розницу, фактический правитель северного Китая успешно защитил достоинство маньчжурского императора, всё ещё считавшего себя выше любых монархов мира - Ли Хунчжан стал единственным в России, кто официально не вставал при исполнении гимна «Боже царя храни», объясняя это тем, что правила придворного этикета маньчжурского императорского двора предписывают высшему маньчжурскому чиновнику сидеть во время исполнения какого-либо иностранного гимна.

После поражения в японо-китайской войне и позора подавления «боксерского восстания», когда иностранные «миротворцы» хозяйничали в Пекине, даже маньчжурский императорский двор понимал необходимость создания современных вооруженных сил.


Ровно через три века после возникновения «восьмизнамённых войск», в 1901 г. последовал указ императора о реформировании «восьмизнамённых войск» и «войск зеленого знамени». Возглавил очередную военную реформу «ученик» Ли Хунчжана, новый наместник столичной провинции генерал Юань Шикай, в конце XIX века активно участвовавший в неудачном для Китая противоборстве с Японией на территории Кореи.

Юань Шикай в старой маньчжурской униформе (на первом фото в центре) и уже в новой форме…

Задуманная военная реформа была весьма амбициозной и предусматривала создание к 1920 году значительного военно-морского флота, в т.ч. подводного, и 600-тысячной современной сухопутной армии, а также введение в Китае всеобщей воинской повинности. Оружие и военную технику планировалось производить в китайских арсеналах по европейским образцам, а наиболее сложные и современные образцы закупать в Германии и США. Образцом для реформирования и основным источником военных инструкторов и технологий служила победоносная японская армия. Создавалась сеть военных училищ, в армию приглашались японские и германские инструктора. Российские военные специалисты внимательно наблюдали за китайской военной программой и оценивали её достаточно высоко.

Вот, кстати, я ранее описывал один из любопытных плодов таких наблюдений - изданный в Пекине «Опыт краткого словаря военных и морских терминов и выражений, вошедших в современный китайский язык» за авторством штабс-капитана 12-го Восточно-Сибирского стрелкового его императорского высочества наследника цесаревича полка Валериана фон Шаренберг-Шорлемера.

В 1904 г., когда войска двух чужих империй - японский и русской - сражались за передел территории Цинской империи, в Китае было сформировано уже 6 дивизий современного типа. Однако военной реформе мешала косность, коррупция и интриги императорского двора.

Значительные финансовые средства, запланированные на реорганизацию и оснащение армии и флота, расхищались фактической правительницей Китая вдовствующей императрицей Цы Си и её фаворитами. Деньги, выделенные на флот, ушли на постройку новой загородной резиденции Цы Си…

Реформе препятствовали и терявшие своё влияние маньчжурские чиновники из «восьмизнамнных войск». К тому же усиление китайского генералитета в ходе роста армии нового образца не без основания пугало маньчжур, опасавшихся за сохранение своего преобладания над китайцами. Не случайно, императрица Цы Си незадолго до своей смерти собиралась казнить Юань Шикая, набравшего в ходе военной реформы слишком большое влияние.

На императрицу и её двор стоит полюбоваться:

Это, между прочим, начало ХХ века… И вот на такую ярко выраженную фофудью духовность маньчжурской императрицы и её придворных дам потратили все деньги, предназначенные для создания современного китайского флота…

Но кончина одиозной старой императрицы и вскоре последовавшая Синьхайская революция 1911 г. вознесли военного реформатора Юань Шикая к самым вершинам государственной власти - он получил и титул князя уже умирающий династии и пост премьер-министра, а вскоре, приняв отречение малолетнего императора Пу И, стал первым президентом Китайской республики. Именно новые китайские войска сыграли ключевую роль в свержении цинской монархии, а лидер антимонархической революции, многолетний вождь антиманчжурских революционеров-подпольщиков Сунь Ятсен вынужден был уступить пост первого президента Китайской Республики тому, кто контролировал большую часть дивизий реформированной китайской армии.

Продолжение следует

На днях мы отметим 55-летие окончания Второй мировой. Последняя страница этой многотомной трагической истории была перевернута 2 сентября 45-го года в Маньчжурии. Именно тогда наряду с пактом о полной капитуляции Японии было подписано китайско-советское соглашение, которое провозгласило совместное пользование военно-морской базой Порт-Артуром еще в течение 30 лет…

Но уже в мае 1955 года СССР вывел свои вооруженные силы с Ляодунского полуострова, безвозмездно передав китайской стороне все капитальные сооружения базы, боевую технику, а также боеприпасы.

Такой неожиданный поворот событий вызвал у портартурцев настоящее потрясение. Многие вопросы, которые задавали тогда командиры соединений и отдельных частей армии, военно-морской базы и авиакорпуса генерал-полковнику В. Швецову – старшему военачальнику на Квантуне, до сих пор не имеют ответа. Например, зачем нужно было срочно расформировывать 39-ю армию (насчитывающую с членами семей офицеров более 100 тысяч человек). Ту самую, что начала свой боевой путь под Москвой в ноябре 41-го и дошла до Кенигсберга. А потом в августе 45-го совершила беспримерный бросок из Забайкалья через Большой Хинган в Порт-Артур.

Житель Владивостока Виталий Гришечкин, ныне пенсионер, капитан запаса, был одним из тех, кто находился в Порт-Артуре во время приезда туда в октябре 1954 года Никиты Хрущева, а позже выполнял его распоряжения о передаче китайской стороне так называемого советского военного вещимущества.

В. Гришечкин уходил с Ляодунского полуострова с последними частями Красной армии в апреле 1955-го.

В Порт-Артуре я, старший лейтенант, волею судьбы, а вернее, командования Тихоокеанского флота оказался в 1953 году, в должности начальника судоремонтных мастерских бригады торпедных катеров, - вспоминает Виталий Гришечкин. – В 1947 г. окончил Владивостокский судостроительный техникум.

Старый Порт-Артур был тогда небольшим, в основном одно-двухэтажным деревянным городком, но при этом довольно чистым. Благодаря стараниям китайской полиции. Наши армейские части стояли в большинстве своем в “новом” городе, где можно было увидеть современные каменные здания.

Каждого, кто прибывал на Ляодунский полуостров из Советского Союза, жившего в ту пору по карточной системе, помимо восточной экзотики - велорикш, водки со змеями, соломенных циновок - поражало изобилие товаров и лавочек, где их можно было приобрести. Последние размещались на каждом шагу.

Правда, цены тоже поражали. Большинству китайцев весь этот богатый ассортимент был совершенно недоступен. Народ жил очень бедно. Что касается нас, советских военнослужащих, мы после стольких лет голодного пайка отъедались. Зарплата была довольно высокая. К слову, я в то время получал 4 миллиона юаней в месяц. А когда приехал в Порт-Артур, для “подъемных” понадобился чемодан. В Китае в те годы была страшная инфляция – счет шел на миллионы. При этом двери никогда не запирались, даже если в доме, как у меня, хранилась нередко довольно крупная сумма. За два года, что довелось провести в Порт-Артуре, не было ни одного случая воровства. Китайский закон за это преступление карал немилосердно.

Первое, что делал любой из нас, оказавшись в Порт-Артуре, – разыскивал одноименную книгу Степанова. Известно, что в 1944 году писателя срочно вызвали в Москву и за небывало короткий срок – 49 дней роман “Порт-Артур” переиздали массовым многотысячным тиражом. Примеры беспримерного мужества, проявленного защитниками крепости в 1904-1905 годах, судя по всему, должны были вдохновить советских воинов – все предвидели скорое начало войны с Японией. Так оно и произошло. Но эта книга пользовалась огромной популярностью и после окончания войны. В ней были русский характер, русская судьба и русская трагедия…

Случилось так, что мне пришлось стать участником “второй сдачи” русскими Порт-Артура. Если первую устроил царский генерал Стессель, за что впоследствии получил по заслугам, то вторую – Никита Хрущев, но это никак не повлияло на его репутацию.

Приезд первого секретаря ЦК КПСС СССР на Ляодунский полуостров осенью 1954 года наделал много шума. Правительственная свита была довольно большая. В ней находились Булганин, Микоян, Шверник, Кузнецов, Малиновский и другие. Высоких гостей разместили в Алексеевском дворце. Все говорили о том, что предстоят какие-то важные переговоры, но когда в местной газете “Портартуровец” мы прочитали совместное советско-китайское коммюнике о выводе советских воинских частей из военно-морской базы Порт-Артур и передачи ее в полное распоряжение Китайской Народной Республики, было чувство полной неожиданности и растерянности.

Архив “В”. Из воспоминаний военного контрразведчика М. Белоусова о пребывании Хрущева в Порт-Артуре.

39-й армией, не прошло и трех минут, как Хрущев с силой ударил ладонью по столу и буквально крикнул: “Хватит болтать! Ты лучше мне скажи, зачем вы здесь стоите?”

Вся наша портартурская группа (назовем ее так) насторожилась… Командующий, будучи человеком степенным и уважительным… как-то недоверчиво еще раз посмотрел на Хрущева и спокойно сказал: “Для защиты дальневосточных рубежей нашей Родины”.

Хрущев снова обрывает его и сердито заявляет: “Это политика царская, империалистическая. Кого же и от кого вы собираетесь здесь защищать? Ты мне лучше скажи, сколько надо времени, чтобы здесь не осталось ни одного вашего солдата, даже вашего духа”.

Швецов молчал… В это время вошел маршал Малиновский (командующий Дальневосточным военным округом. – Прим. ред.), только что прилетевший из Приморья… Хрущев продолжал: “Так сколько же месяцев вам, командарм, надо, чтобы убраться отсюда?”

Швецов ответил: “Месяца три-четыре”.

Присутствующий генерал Пенионожко бросил реплику: “Мало!”

Хрущев: “Даю пять. И чтобы по истечении этого срока никого из вас не осталось. А теперь давайте перейдем к разговору: что китайцам продавать, а что так отдать”.

Булганин, Микоян и Кузнецов вели себя пока спокойно. Можно было полагать, что этот вопрос с руководством КНР ими уже обговорен… А Хрущев продолжал: “Все то, что здесь (имеется в виду на Квантуне) построено русским царем, нами и японцами - казармы, склады, дома, водохранилища и т. п., – отдать китайцам бесплатно. А то, что мы привезли сюда из Советского Союза, - продать”.

А. М. Пенионожко попросил разрешения задать вопрос “Как я понял, - сказал он, -…дорогостоящее отдать, а мелочевку продать?”

Отвечать на этот вопрос стал Булганин: “Да, вы поняли правильно…” А Никита Сергеевич продолжал: “Все вооружение, всю технику и боеприпасы – продать!”

В этот разговор наконец вмешался Малиновский. “Никита Сергеевич, - сказал он, - всю боевую технику продать нельзя. Здесь у нас есть один полк с новыми танками “Т-52” и одна эскадрилья с новыми истребителями-перехватчиками, я их заберу к себе в округ”.

Хрущев согласился. Затем сделал заявление Кузнецов: “В нашей базе тоже есть один дивизион с новейшими быстроходными и дорогостоящими бронекатерами. Эту технику тоже не следовало бы продавать”.

Но Хрущев ответил: “Продать!”…

Потом Хрущеву задал вопрос Швецов: “А что нам делать с теми снарядами и трехдюймовками (имелись в виду 76-мм орудия), которые сюда завезены еще к началу русско-японской войны?”

Хрущев: “Продать!”

Далее начался активный разговор о том, за какую цену продавать – по себестоимости или по нашему прейскуранту. “По себестоимости” цена танка называлась в 400-500 тыс. рублей, самолета-истребителя – около одного миллиона рублей…”

Спустя несколько дней после того, как советская правительственная делегация отбыла на родину, в наши воинские части зачастили многочисленные китайские комиссии, в том числе и правительственные с высокопоставленными гостями, среди которых были знаменитый писатель Го Можо, командующий вооруженными силами КНР Пын Дэхуай, вдова Сунь Ятсена Сун Цзинлин.

Многим советским военнослужащим вручили награды КНР. Есть такая медаль и у меня – “Китайско-Советская дружба”. В Доме офицеров непрерывной чередой шли концерты известных артистов. Китайцы окружили нас, советских военнослужащих, необыкновенными вниманием и заботой, особенно со стороны местных жителей, хотя и до этих событий отношения у нас с ними складывались очень доверительные.

В то же время наши воинские части пополнились китайским “наличным составом”. В течение двух месяцев мы терпеливо и добросовестно обучали их всему, что знали и умели сами. Хотя, признаюсь, иногда непонятливость “новичков” просто выводила из равновесия. К слову, китайцы полностью скопировали наше штатное воинское расписание и схему руководства.

Одновременно с этим шла “продажа” воинского имущества и оборудования, которая в конце концов превратилась в самый настоящий цирк и была прекращена. Все - каждая вешалка, кровать, умывальник, кухонный и противопожарный инвентарь, любая мелочь “описывались и оформлялись” в шести экземплярах. А каждое утро начиналось с того, что шел жестокий торг за лишний юань. На следующий день все повторялось сначала…

Закончилось тем, что только в нашем “ведомстве” китайцам были отданы даром десятки торпедных катеров, шесть токарных и строгальных станков, столько же металлообрабатывающих, кузница, электроцех со всем оборудованием. Одним словом, мы оставили буквально все, начиная с танков, подводных лодок, казарм, боезапаса и заканчивая подушкой, кружкой, ложкой.

А потом было торжественное построение в частях, где мы, командиры подразделений, передали ключи от своих “заведований” китайским коллегам. У меня преемниками были Ян Юндэ и Ван Хайлун (с последним я еще долго переписывался, пока не началась китайская культурная революция). Под звуки советского гимна спустили военно-морской флаг Советского Союза. И тут же его место занял китайский стяг. С этого времени мы стали гостями в своих собственных частях.

В тот момент мне вспомнилось, как через неделю после прибытия в часть меня, новичка, назначили начальником патруля. Это было моим первым знакомством со старым Порт-Артуром. С его узкими улочками, носящими самые лирические названия: улица Сверкающих лучей, Утренняя, Честная. Одна из самых больших улиц была названа именем Победы. К слову, на ней я жил, недалеко от знаменитых Пяти углов. Здесь, в просторном доме, принадлежащем когда-то японскому врачу, у нас с женой Надеждой Ивановной родился сын – Виталий, “сеза” (по-китайски мальчик). Его зарегистрировали в г. Дальнем. Сейчас растет внучка Оксана, которая изучает китайский язык и уже не раз побывала в Поднебесной.

Но Порт-Артур для нас, русских, закрыт, похоже, навсегда. Там находится главная база военно-морских сил КНР. И старое русское кладбище тоже, у подножия Саперной горы. С православными царскими крестами и красными советскими звездами. Здесь, в далекой неродной земле нашли свой последний приют почти 15 тысяч наших воинов, чей путь отмечен храбростью и забвением…

На снимках: в части после передачи хозяйства новым владельцам. Первый слева Ян Юндэ, рядом В. Гришечкин; передача советского БТК, командир капитан 1-го ранга С. С. Чачуха, март 1955 г.